«Сегодня ночью, – пообещал он себе. – Я уже давно этого не делал».
Но пока что ему нужно было войти в проклятый лагерь. Он постарался ответить спокойно, не позволяя своему раздражению просочиться в голос. Если дать Хэку понять, что ты не в духе, тот станет лишь несноснее.
– Мясо тухнет, Хэк.
Хэк снова расхохотался, снова закашлялся и наконец отодвинул засов ворот.
Лун втащил птицу внутрь. Хэк присел на корточки, привалившись к изгороди, и смотрел на него со злорадной усмешкой. На вид Хэк был типичным корданцем: низким и коренастым, с бледной серо-зеленой кожей и тускло-зелеными волосами. У большинства корданцев на руках или лицах были небольшие пятна сверкающей чешуи – наследие союза с морским царством, заключенного когда-то во времена их павшей империи. На некоторых, в особенности на молодых, чешуйки были похожи на сверкающие на коже украшения. Хэк же из-за них казался просто скользким.
Хэк, бывший схожего мнения о Луне, сказал:
– Привет, уродец.
С корданцами проживали и другие чужаки, но Лун выделялся даже среди них. На голову выше большинства, он был худым и поджарым, а они – крупными и широкоплечими. У него были темные волосы и темная бронзовая кожа, которая никогда, как бы сильно ни палило солнце, не поддавалась загару. А зелеными у Луна были лишь его глаза.
– Умница, Хэк, продолжай трудиться, – сказал Лун, пронося добычу мимо Хэка и сдерживая желание отвесить ему подзатыльник.
По всему поселению были разбросаны шатры – конические постройки, сделанные из плетеного тростника, высушенного, спрессованного и источавшего едва заметный сладковатый запах. Они тянулись до грядок, расположенных на самом краю широкого русла реки, – там растили зеленоплод. Сейчас большинство жителей окружили место для собраний в центре лагеря и делили принесенное охотниками мясо. У реки кто-то мыл большие глиняные сосуды и наполнял их водой. Несколько женщин трудились у костров, готовя пищу. Пока Лун шел по утоптанной земляной дорожке к центру, ему повстречалась стайка радостных детишек, побежавших рядом, с любопытством глазея на варгита. Их восторженные приветствия разом заставили его забыть о встрече с Хэком.
Старейшины и другие охотники сидели кругом на соломенных ковриках перед шатром старейшин, а несколько женщин и детей постарше были заняты тем, что разрезали и заворачивали добычу, принесенную раньше. Лун повалил тушу варгита на грязную соломенную подстилку, где лежала вся остальная дичь, и отложил в сторону лук и колчан со стрелами, которые ему не понадобились. Он наловчился свежевать свою добычу так, что становилось невозможно понять, как именно ее убили. Староста Дарган наклонился вперед, чтобы рассмотреть тушу, и одобрительно кивнул: