Люди, о которых я сейчас пишу, остались для меня лишь воспоминанием – но я начинаю второе издание этой книги с тех же четырех абзацев, которыми открывалось первое.
Эти вступительные строки я записываю в тот день, который широко празднуется в христианском мире как Воскресенье всемирного причастия. Сегодня утром я был в церкви, и проповедь была посвящена христианству как общемировому явлению. Повсюду от мазанок Африки до канадской тундры христиане сегодня встают на колени, принимая дары Святого Причастия. Это зрелище не может не впечатлять.
И все же, пока одна половина моего разума внимала проповеди, другая мысленно обратилась к более обширному сообществу богоискателей. Я думал о йеменских евреях, которых видел полгода назад в их синагоге в Иерусалиме: смуглые мужчины сидели на полу босиком, скрестив ноги, в накинутых на головы молитвенных покрывалах, которые их предки носили в пустыне. Они там и по сей день – собираются группой не менее десяти человек, утром и вечером, и вслух по памяти повторяют Тору, раскачиваясь вперед-назад, как при езде на верблюдах, – следуя порядку, усвоенному подсознательно еще в те века, когда «корабли пустыни» оказались для их предков под запретом, и те взамен придумали эту условность. Архитектор-мусульманин Ялчин, который водил меня по Голубой мечети в Стамбуле, уже завершил месяц поста, Рамадан, начавшийся еще во время нашей встречи; но и он сегодня молится – пять раз простирается по направлению к Мекке. Свами Рамакришна в своем тесном домишке на берегу Ганга, у подножия Гималаев, сегодня не говорит. Для него продолжается обет молчания, которого он, за исключением трех дней в году, придерживается вот уже пять лет. К этому часу У Ну уже занят делегациями, кризисами и заседаниями кабинета, составляющими участь премьер-министра, но ранее утром, с четырех до шести, пока на него не обрушился целый мир, он тоже пребывал наедине с вечностью в уединении буддистского святилища по соседству с его домом в Рангуне. Дай Дзё и Лай Сан, дзэн-буддистские монахи в Киото, опередили его на час. Они на ногах с трех часов утра, и до одиннадцати вечера большую часть времени проведут сидя неподвижно в позе лотоса, с предельной сосредоточенностью пытаясь постичь природу Будды, находящуюся в самом центре их существа.