– Планы меняются, Йорт. На Арене – будет вард.
– Очередной сопливый юнец, желающий приобрести опыт, – начал было говорить Йорт и осекся.
Ему категорически не понравилась гримаса, в которую превратилось лицо Рора. А тот презрительно скривил губы и фыркнул, выражая свое полнейшее пренебрежение:
– На Арене будет Ориан. Тебе с ним не справиться.
– Что?! – глаза Йорта едва не вылезли из орбит. – Но как? Лудо обещал, что не допустит его после…, – принялся лепетать он, но Рор отрицательно качнул головой.
– Лудо предъявили доказательства невиновности Ориана, он восстановлен в своем праве участвовать в боях.
Йорт сжал кулак и грохнул им о массивную дверь входа в шахту. Его маленькая шалость, безобидная придумка о похищении не сработала. Но какие такие доказательства мог Ориан предъявить распорядителю Арены? Или специалист, нанятый Йортом подправить и подчистить базу видео Арены, что-то пропустил?
– Проклятие! Рор, я обещаю тебе, что справлюсь и добуду тебе объект для исследований. Если вы поможете мне.
Рор немигающим взглядом долго сверлил Йорта, а потом едва заметно кивнул головой:
– Хорошо. У тебя будет особое оружие.
***
Дура! Какая же она наивная дура! С чего она взяла, будто ей и в этот раз удастся обвести вокруг пальца службу безопасности Арены? Будучи наученными своим прошлым горьким опытом и предупрежденными об ее способностях выбираться из почти любых закрытых помещений, они перестраховались и просто пичкали ее бхалем. Так, чтобы даже мысли о побегах, не говоря уже о движении руками и ногами, у нее вызывали нестерпимую боль. И им это удалось. На сей раз побега не получится – поняла она. Как поняла и то, что сердце ее дрогнуло. Перед Орианом. Пусть он и самодовольный, местами эгоистичный и упертый, но в то же время – мягкий и терпеливый. До безумия притягательный. Ведь мог же он тысячу раз принудить ее к постели угрозами, шантажом? Наконец, прибегнуть к банальному насилию. Однако он ограничивался лишь недвусмысленными намеками да выразительными взглядами. Представив себе, к кому она может попасть, Таня в отчаянии мысленно взмолилась о помощи. Но отчего-то все мольбы ее устремились к нему. К Ориану.
Ей казалось, что лихорадка от бхаля уже стала привычным болезненным состоянием ее измученного организма. Едва она приходила в себя, в те короткие часы просветления, с трудом могла поесть и привести себя в порядок. А потом агония повторялась с начала, когда охрана безжалостно впрыскивала ей очередную порцию препарата.