Да разве ж не сгорел в объятом пламенем ларьке
тот недоносок-изувер что сам его поджог
Моя лапша и тот душок что от неё исходит
сгущаясь в свастику
предписывали чёрный хлеб царю царей
табличке Цезаря клоаку Ватикана
а англичанин между тем держа в руках обеих керосинки
твердил Послушай же меня Глянь как я разжирел
на флейте он играл гадюкам Лиги Наций
И та что всех жирней с лицом овернца
поддакивала англичанину кивая головой
и тут же гладила хвостом лапшу
Лапша дрожала словно зад у фокстерьера что нюхает дерьмо
Тогда лапша нашпиговала чёрный хлеб
стволами пулемётов
Которые вот-вот затянут «Интернационал»
В желудках офицеров
Долой все санкции ревут фашистские плевки от коих нос воротят даже псы
Ура тяжёлым санкциям в степи гогочут выпи
степь слушает о планах на мемориалы падшим
в грядущих бойнях
и бормочет
Не надо мне ни керосина ни лапши мне бы чуть-чуть паштета из свинины
Да здравствует 6 февраля
рычит табачная кашица
одетая в какашки с геральдическими лилиями
Какая красота
Автобусы пылали точно в старину еретики
и конские глаза
которые мы палками и лезвиями вырвали
стегали отвратительных покрытых жиром фараонов
таких как будто те из огненных крестов
Да здравствует 6 февраля
Хотел бы я поджечь морское министерство
как жгут газетные ларьки
Да только жаль сортиры не горят
Да здравствует 6 февраля
Муниципальные советники тупеющие от трёхцветной ленты
пытающиеся собрать клопов и вшей
кровь проливали под дубинками
но впору им бы был позорный столб
Да здравствует 6 февраля
Зелёно-жёлтые паршивые святоши
ласкали задницы юнцов
и распевали «Марсельезу» и псалмы
паля в своих легавых братьев
Да здравствует 6 февраля
Да здравствует ещё 7-е
Два дня подряд горланил я
Долой Кашена На кол Блюма
и в магазинах я украл всё до чего добраться смог
разбив витрины
Я даже куклу прихватил пошлю её Моррасу
пусть попытается её он отыметь
прикрикивая Прочь ворьё
Дух прелой требухи витающий в Палате депутатов
настраивал трибуны где кишели черви
на всевозможные Мы проживаем исторический момент
который кладбища заставит трепетать
Сей исторический момент обнюхивали псы на мостовых округи
О исторический момент вода ревела в унитазе
смывая прочь бунтарские идеи Блюмов и Торезов
Но вдруг телячье лёгкое в жужжащем ореоле мух
сочась патриотизмами
как генерал у памятника павшим