– Чё, поча думати, cе же слышаве?
Он ещё, что-то кричал, но я не могла ничего понять и разобрать. Девушка, спящая рядом со мной, вскочила, что-то ему ответила. После этого мужик исчез, а девушка забегала из угла в угол.
Всё происходило настолько быстро, что я не могла даже понять, что это всё значит.
В следующий миг девушка сунула мне в руку какую-то тряпку и проговорила:
– Одень, – и руками показала, как снизу нужно одеть.
Я развернула тряпку, это была юбка, длинная и завязывающаяся на веревку. Сил на то, чтобы пререкаться у меня не было, и я натянула юбку на себя, прямо сверху на джинсы. Только я закончила, опять дверь в избушку открылась, и внутрь ворвались два мужика, странно одетые и обутые.
Мужики схватили нас буквально за шиворот, меня потянули за капюшон пуховика. Так нас вдвоём, и вытащили на улицу.
На улице уже стояли люди, мельком на них взглянув, отметила, что они одеты все примерно, как и девушка со мной. И мужики, что вытащили нас из избушки, тоже в какой-то странной одежде.
Нас стояло около десяти, разного возраста мужчин и женщин. Четыре мужика ходили перед нами и что-то громко говорили. Грозили нам кулаками и сложенными в руке хлыстами.
Так пройдя мимо раза три, они вдруг замерли. На конях подъехали ещё трое, посмотрели на нас, а затем спустились с коней.
Один невысокого роста, но крепкий и коренастый подошел ко мне в плотную и стал разглядывать, как обезьянку в клетке. Я чуть смутилась от такого пристального мужского внимания. Немного помявшись на месте, кашлянула и проговорила:
– Мужчина, можно вас попросить отойти.
Мужик открыл рот и завис так.
А потом заорал, что-то остальным и все семеро тут же подбежали к нам, все уставились на меня. Я не выдержала:
– Мальчики, я бы предпочла выйти из квеста.
Коренастый мужик, схватил меня и заорал:
– Соглядатай!1
Я открыла рот, меня возмутило, что меня обозвали. Нет, я не знала, что такое соглядатай, но чувствовала, это оскорбление. Пока я была в замешательстве, соображая, что ответить, этот мужик меня ударил в живот.
Мне было настолько больно, что я сложилась пополам и застонала. Остальные мужики тоже накинулись на меня, посыпались удары, от которых я упала на снег.
– Мечники речи не думы лихое. Изуметися она2.
Не знаю, что она говорила, но мужики отступили, сверкая на меня глазами.