Вдруг меня хлесткой волной выталкивает наружу. Чьи-то руки львиной хваткой резко тянут назад.
Грубый удар о землю выводит из прострации.
Оглядываясь вокруг, не сразу понимаю, где я. Взор затуманен. Через ослепляющую рябь зелёного и жёлтого судорожно ищу индейца.
Однако встретившись ним взглядом, понимаю, что лучше бы лежала без сознания:
– Ты опять чуть все не испортила! – нападает он. – Глупая, ты девчонка.
Слёзы застывают в глазах.
– Что бы там ни показали тебе духи, ты должна была устоять! Это иллюзия, всего лишь иллюзия.
– Но я видела ее. Это была бабушка, она звала меня.
– Черта с два твоя бабушка звала бы тебя на тот свет.
Рукой нащупываю медальон. Хоть не утопила, как в прошлый раз.
– Зачем вообще нужно было это делать?
Мэкхья встает. Молча помогает подняться и мне.
– Нам пора, – и удаляется вперёд, будто его не заботит иду я за ним или нет.
Индеец сделал это намеренно, тем самым, не давая мне шанса поставить заготовленный ультиматум, который так и крутился на языке «Никуда я не пойду, пока ты все не объяснишь мне».
Я воинственно бубню эту фразу под нос и, переходя чуть ли не на бег, догоняю его.
– Никуда я не.... – на грани истерики начинаю было визжать я, но рука индейца резким движением зажимает мне рот. Он оттаскивает меня в тень, озираясь по сторонам.
Орлиные глаза прищуриваются в даль. Моя решимость спорить сразу же испаряется, я вижу, как он напряжен. Ведёт он себя не менее подозрительно: шумно втягивает носом воздух, будто пробуя его на вкус.
Вокруг никого.
Он либо потерял лимит терпения и решил переломать мне шею, либо…
– Ни звука! – произносит он одними губами медленно убирая руку.
Мы стоим, плотно прижавшись к скалистой стене. Нас заботливо укрывает одеяло тени, но это ненадолго, близится рассвет.
Индеец вслушивается. Он не здесь, не со мной. Пробегается по лесу цепким взглядом.
Меня бьет мелкая дрожь, потому что где-то в дали слышатся тяжёлые шаги. Мэкхья плотнее прижимает меня к себе, прикосновение сырой рубашки заставляет ещё больше сжаться от холода. Больше его лицо не выражает ни одной эмоции, но уже и так не сложно догадаться, что происходит.
Пока мне ничего не остаётся кроме, как ждать. Ненавижу ожидание. Томительное, напряженное ожидание подкручивает гаечки моей нервной системы, и я буквально готова взорваться лишь бы не медлить ни минуты.