– Старосту вешают. – пожал плечами дородный целители и зачем-то уточнил – Местного.
– Ясно, что не пришлого – теперь и Елена явственно расслышала завывания всех старостиных домочадцев – бабы старательно голосили, дети плакали, а солдаты герцога Анфор волокли сомлевшего мужика к высокому дереву, через ветвь которого уже успели перебросить крепкую веревку. Веревку, кстати, у старосты в амбаре и позаимствовали. На нужды «обчества».
Елене все происходящее пришлось не по нраву. Она нахмурилась и требовательно взглянула на Огюстена.
– Велика ли вина этого человека? – спросила она у целителя.
– Велика – подоспел де Перье, любезно решивший ответить на, заданный Огюстену, вопрос – Он, госпожа Арлиэлла, осмелился опоить солдат нашего герцога, обезоружить их и способствовал проникновению врага на территорию Валенсии. Виновен в предательстве. Приговорен к смерти через повешенье. У меня имеются все полномочия для этого, госпожа. Не сомневайтесь – закон не нарушен.
– Я и не сомневаюсь. – Елена хмыкнула – словам «безопасника» можно верить – Кто приказал старосте совершить предательство? Он так любит сийнезийцев, которые бесчинствовали в деревне или ему хорошо заплатили?
Барон де Перье в изумлении поднял глаза на Елену.
– Заплатили? Помилуйте, госпожа Арлиэлла – кто ж ему платить станет-то? Владетель местный и приказал, а староста, рад стараться – подпоил стражу и не отправил гонца на ближайший пост.
– Ага – Елена так и думала. Порядочки – еще те! – А, если бы, к примеру, староста отказался исполнять распоряжение своего господина? Тогда, что?
– Что-что? – буркнул де Перье, равнодушно наблюдая за тем, как волокут упирающегося мужика к дереву – Известное дело – повесил бы его барон за непослушание и бунт, а семью бы – продал, в рабство. Тем же сийнезийцам.
Елена зло ухмыльнулась, и барон почувствовал приближение неприятностей, больших таких неприятностей!
– Значит, получается, что всем этим безобразием распоряжался местный барон, а староста так, на подхвате, как человек подневольный и права голоса не имеющий? – уточнила она – Тогда, вешать надобно барона-предателя, а не подчиненного. Со старосты и батогов достаточно для вразумления и выбивания дури.
– Кого вешать? – де Перье показалось, что у него что-то с ушами случилось. Помутнение временное, не иначе – такое услышать!