Тут он прав. Я впервые задумалась над тем, каково ему. Оказаться в теле молодой студентки, потерять себя, свои магические силы, всю свою спокойную размеренную жизнь в одночасье. И ведь ни одного упрека. Да, я – это все, что у него сейчас есть. И я тоже сделаю все, чтобы помочь ему вновь обрести себя.
«Спасибо, Этель».
Я продолжила путь, но в душе впервые за эти дни поднимались ростки уверенности в том, что все получится и все будет хорошо.
В кабинете я с помощью Гайера нашла кулон с иллюзией.
«У вас тут есть зеркало?»
«Нет, придется вам потерпеть до общежития. Конспект не забудьте. Надо еще раз сегодня все повторить».
«Хорошо».
А у себя в комнате я наконец удовлетворила свое любопытство и надела кулон.
В зеркале отразилась обычная белокурая девушка с раскосыми голубыми глазами и круглым лицом.
«Профессор, а что вы делаете с этим кулоном?»
Нет, ну странно, зачем ему иллюзия девчушки-простушки? Неужели… что-то пикантное скрывает?
«Джойс, даже не хочу знать, о чем вы думаете. Это не просто иллюзия, это весьма интересные чары, которые изменяют внешность на противоположную. Темные волосы на светлые. Меняет цвет глаз. И немного сглаживает, изменяет черты лица».
Ну вот, а я-то думала…
«Что, хочется найти на меня компромат?», – подразнил Гайер.
«Ну не то, чтобы», – протянула я. И пошла готовиться ко сну.
Утром я сразу направилась в лечебницу – но идее, Хенкс уже должен был получить результаты анализа зелья. И они оказались неожиданными.
– Что значит, подчиняющее зелье? – спросила я неверяще.
– То и значит. Оно потому и запрещено, что выпивший человек делает все по приказу того, чья кровь добавлена в зелье. Антидот еще не придумали. Ну за исключением смерти.
– Чьей?
– Да все равно, хоть выпившего, хоть того, чья кровь добавлена.
Я стояла в ступоре и пыталась понять, зачем кому-то…
– А что происходит, если выпивший человек в коме?
– Разницы особой нет, зелье не имеет срока действия, так что Исай бы попал под его влияния сразу после пробуждения.
Офигеть.
Шла обратно я в полной прострации. Мне хотелось кому-то рассказать, свалить ответственность за все происходящее на кого-нибудь другого. Чтобы не нужно было вычислять преступника и думать, кому и зачем понадобился Гайер. Только вот он был против того, чтобы я поставила кого-либо в известность.
«Пока я не могу никому доверять, даже ректору», – заявил он мне. – «Также надо помнить, что если у него есть подчиняющее зелье, он может опоить им кого-угодно. Мы и так рискнули с Хенксом».