Наташа отключила телефон и подумала: «Может, и правда, я все себе напридумывала? Права Катя, Гена у меня красавец, и зарабатывает, и Дашу любит. Не хочет, чтобы я работала, значит, обо мне заботится и о ребенке, не хочет, чтобы она в саду болела. Может, я сама виновата? Все говорят, что над отношениями работать надо. Может, я старалась плохо?»
Вечером Гена вернулся с цветами и коробкой шоколада.
– Прости, маленькая, – сказал он, улыбаясь ласково и открыто. Совсем, как раньше. – Моя Чебурашка простит своего глупого, ужасного Крокодила Гену?
Он протянул к ней руки, Наташа всхлипнула, кинулась, прижалась, чувствуя, как теплая волна облегчения и радости смывает накопившиеся страхи и тревоги.
«Конечно, я все придумала! Какая же я дура! Хорошо, что Кате позвонила, она мне мозги на место поставила».
Потом они ужинали, пили чай, Гена смотрел на нее, как тогда, на Тенерифе.
– Если хочешь выйти на работу, – говорил он, – выходи. Только давай подождем немного. Пусть Дашуня в первый класс пойдет, самостоятельнее станет. А летом давайте все вместе поедем куда-нибудь? В Черногорию! Ты же не была в Черногории?
Глаза у Наташи сияли, она уже видела лето и Черногорию, и как замечательно все будет теперь. Это просто кризис, она читала в журнале, после пяти лет брака обязательно наступает кризис. Если постараться и преодолеть, то все журналы обещали, что вернется прежний огонь и счастье и семья станет еще крепче, чем была.
– Давай Дашуню пораньше уложим? – подмигнул ей Гена. – И сами пораньше ляжем.
Наташа радостно кивнула.
Она прижалась к груди мужа, вдыхая такой родной и любимый запах, и не видела, какая довольная и сытая улыбка расплылась на его лице.
* * *
– По-моему, у них все в порядке, – Григорий, присоединившийся к Лере, чтобы посмотреть, в чем проблема с Лериными подопечными, пожал плечами. – Любовь-морковь.
Лера задумчиво сказала:
– Морковь. Этой моркови с его стороны хватит в лучшем случае на два-три дня. Потом опять начнется.
– Хорошо, понаблюдаем, – Гриша взял ее за руку. – Давай по чаю с пирожками, а?
Они сидели в своем любимом кафе под зелено-полосатой маркизой.
На улице ангелов всегда стояло раннее лето с яркими цветами, нежной листвой, вездесущими птицами. Мимо проходили знакомые и незнакомые, здоровались.
День катился к ночи.