Не уверена, что предложенная терапия – хоть «гипно», хоть нет – поможет мне справиться с этим.
– Ладно, я подумаю, – говорю я. – Давай, мам.
– Пока, Лина.
Би дает мне собраться с мыслями.
– Все нормально?
Мы работаем на проекте «Апгоу» уже целый год, и Би видела меня каждый день с тех пор, как умерла Карла. О моих отношениях с матерью она знает едва ли не больше моего парня – с ним мы видимся лишь по выходным и изредка на неделе вечером, если работа позволяет, а с Би я провожу по шестнадцать часов в сутки.
Я тру глаза, на пальцах остается тушь. Видок у меня наверняка тот еще.
– Да не стоило с ней разговаривать. Ты была права.
– А мне показалось, что ты неплохо справилась.
– Давай поговорим о чем-нибудь другом. Не о семье, работе или еще какой-нибудь катастрофе. Расскажи лучше о своем вчерашнем свидании.
– Если о катастрофах говорить нельзя, то лучше найти другую тему… – Она откидывается на спинку стула.
– Настолько плохо?
Вроде стараюсь держаться, а у самой слезы на глазах. Би любезно делает вид, что этого не замечает.
– Отвратительно. Я поняла, что ничего не выйдет, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, а от него пахнуло лет пять нестиранным прелым полотенцем.
Это оказывается достаточно мерзко, чтобы вернуть меня в настоящее.
– Фу!
– А еще у него в уголке глаз было по огромной козявке. Знаешь, которые с ночи остаются.
– Бедная…
С одной стороны, хочется ей сказать, что не стоит ставить на людях крест по первому впечатлению, но история с полотенцем и правда противная. Да я и не в том состоянии, чтобы кого-нибудь подбадривать.
– Такими темпами я скоро примирюсь с участью матери-одиночки, – говорит Би, выискивая взглядом официанта. – Уж лучше одной, чем эти свидания. К чему мне надежда? Не нужна.
– Как это не нужна?
– И без нее отлично. Мы ведь одни в этот мир приходим, одни уходим. А свидания полны надежд. Но на самом деле только мучаешься и теряешь веру в людей, больше ничего. Каждый раз, когда ты начинаешь верить, что нашла хорошего, доброго человека, – Би разводит руками, – вдруг всплывают проблемы с мамочкой, тонкая душевная организация и странные сырные фетиши…
Официант замечает нас и кричит через весь зал:
– Как обычно?
– Да! И ей побольше сиропа на блинчики! – указывает Би на меня.
– Сырные фетиши?
– Скажем так, после парочки фотографий я бри больше в рот не возьму.