– Сариссы.
– Что?
– Копья фалангистов назывались сариссами, – пояснил Мартынов.
– Ну, пусть так, хотя вряд ли это важно. Главное, они оказались чрезмерно длинными, а потому бесполезны в рукопашной. В общем, получилась резня.
– В известной степени, так и было. Но не совсем.
– То есть?
– Дело в том, – Мартынов откинулся назад, упершись лопатками в стену, – что в обеих армиях был весьма разношерстный состав. Ядро, так сказать, из стержневой нации плюс куча союзников. Они отличались как по выучке, так и по вооружению. Греков, кстати, хватало с обеих сторон, хотя не в этом суть. Так вот, в те времена прием «слабый центр, сильные фланги» еще был не то чтобы неизвестен – скорее, не особо применялся. Македоняне расположили свою фалангу в центре, и она прекрасно себя показала. Не было никакого разрыва строя, передовые части римлян были смяты. А вот союзники на флангах продвигаться с той же интенсивностью не смогли, отстали… В результате фаланга оказалась с открытыми флангами, куда римляне и ударили. Вот тогда уже получились и разрыв строя, и потеря управления войсками, и прочие радости жизни. Однако все это не потому, что фаланга была плоха, а лишь из-за несбалансированности армии.
– Ладно, вот только какое это имеет отношение к нам?
– Самое прямое. Да, сейчас мы сильны и эффективны, однако ровно до того момента, как против нас развернут кадровые части с реальным боевым опытом. Пока наши удары можно сравнить с укусами пускай не комаров, но хотя бы слепней, мы в относительно комфортных условиях. От нас могут отмахиваться, могут попытаться прихлопнуть, но все это походя, не отвлекаясь от главной задачи. А значит, тихой сапой и не торопясь мы вполне можем нанести противнику урон в совокупности куда больший, чем если единовременно вложимся в крупную акцию. И останемся при этом в числе живых. Согласись, тоже немаловажно… На громкую же операцию фрицам отреагировать придется, а полнокровная дивизия раскатает нас в блин походя. Что там дивизия – полка хватит… Надеюсь, ты помнишь, чем закончилась твоя предыдущая эскапада?
Хромов вздохнул. Ставший уже почти легендарным рейд на бронепоезде качественно разворошил осиное гнездо. Он тогда успел все же уйти, оказавшись последним, кто вырвался из кольца. Немцы же, уверенные, очевидно, в том, что такой шухер одним лишь бронепоездом с малым экипажем не навести, больше месяца кошмарили огромный район. Сообщников, небось, искали.