По отношению к нам хозяйка вела себя довольно сдержанно, осторожно и старалась в конфликт не вступать. Но как оказалось потом, муж Ольги, не сумевший прорваться к своим из окружения примкнул к одному из партизанских отрядов. Конечно же вначале я об этом не знал. Мы сели с офицером за стол, а мальчик все крутился возле нас и смотрел голодными глазами.
– Митя, иди сюда! Сейчас получишь ремня! Я сказала, не мешайся! – но ребенок явно не слушался. – Валя, забери Митю!
Валентина подошла и оттащила брата, одернув его и дав легкого шлепка. Мать старалась кормить детей отдельно от нас, но парню явно хотелось что-то со стола. Ребенок баловался и Гюнтера это явно раздражало. Днем мы обычно были либо комендатуре, либо в казармах, вместе с солдатами, а вечером приходили на ночлежку.
Гюнтер для того и взял меня, чтобы ему было проще общаться с хозяйкой и в качестве переводчика, иначе ему было бы сложно, так, как русский он знал плохо.
Пока офицер лежал в кровати и отдыхал, сняв сапоги, я успел принести охапку дров и сложил их аккуратно возле печи.
– Воды принести? – спросил я Ольгу.
– Нет, спасибо! Пока еще есть. Вы хорошо говорите на русском, откуда у вас такие знания?
– От мамы и бабушки, они из Одессы, во мне есть русская кровь.
– А-а-а…
– У вас очень много книг! – сказал я, подойдя к книжному шкафу.
– Я учительница, русского языка и литературы.
– Вы работаете в школе?
– Да.
– А я журналист, работал в газете.
– Хорошо.
– У вас есть газеты?
– Есть, старые, я ими печку растапливаю… «Комсомольская Правда», «Известия», «Красная звезда».
– Можно мне посмотреть? – спросил я.
– Смотрите, если хотите! – Ольга пожала плечами.
Просмотрев старые газеты, «Комсомольская правда», за март месяц, я случайно нашел текст песни «Землянка», аккуратно оторвал страницу и спрятал в карман. Мне как-то пришлось ее слышать, поскольку иногда наши приемники случайно ловили, то, что транслировали советские радиостанции.
Вечером, выйдя из дома я вдруг увидел мелькнувшую за сараем фигуру и сначала решил, что мне показалось.
– Т-с-с-с! Тише! – она впихнула мужа в дверь. – Коля, ты с ума сошел! Немцы в доме…
– Сколько?
– Двое, один переводчик, другой офицер, лейтенант. У нас ночуют пока, остановились на постой.
– Надеюсь, что ненадолго.
– Я тоже надеюсь. Один ещё ничего, Иоганном зовут, он на русском хорошо говорит, другой хуже, офицер, так волком и смотрит! Только корми их, да обстирывай. Господа!