— Это НПС. Пока мы не вмешаемся в его
личное пространство или не привлечем внимание любым другим способом
— он не будет на нас реагировать. Стоит нам вмешаться, как он
превратится в бота.
— И отлепится от реального прототипа,
— закончил я. — Да, вроде разобрался. Что делать будем? Скрутим
его?
— Решай, как лучше, — предложил Джек.
— Реальная жизнь не задает рамок. Потому их и в Версиане нет. Экспу
ты получишь при любом исходе. И я тоже, так как мы в группе.
— Тогда разберемся, — решительно
сказал я, забывая про боль в животе. Взял со стола чайник, замечая
настороженный взгляд напуганной девчонки. Хороший чайник, тяжелый,
из добротного толстого стекла. Хлебнул для храбрости прямо из
носика, отметив приятный грушевый аромат. И обратился к
неадеквату:
— Скажи-ка, дядя, ведь недаром?
Мужик повернулся ко мне, с трудом
фокусируя взгляд.
Я со всей дури шандарахнул его
чайником по башке, разбивая пузатый элемент утонченного
наслаждения. Осколки стекла разлетелись во все стороны. На лбу
мужика возникла багровая ссадина.
Он не упал. Мне не зааплодировали.
Девчонка из-под стола не кинулась мне на шею.
Вместо этого я увидел, как мне в
голову целится неимоверно огромный ствол с чернеющим дулом.
Невозможно описать, до чего настоящим
он выглядел. Не отдавая себе отчета в действиях, я выронил
осиротевшую ручку от чайника и завопил:
— Дяденька, не стреляйте!
В этот момент из коридора раздался
грохот, отдававшийся в деревянный пол легким землетрясением. В зал
кальянной буквально вкатился бурый медведь, крутящий головой.
Настоящий медведь. Плотный, толстый,
с покатой мордой и прижатыми ушами.
Он посмотрел на Джека, на
посетителей, на меня, на мужика с пистолетом, и радостно
пробасил:
— Народ, квест еще не зарешали? Пати
киньте, я потанкую!
Джек отреагировал молниеносно:
взмахнул рукой в знак согласия, попутно успевая нажать кнопку
своего экрана. Медведь подпрыгнул, явно от радости, хоть я не имел
понятия, как должен реагировать радостный медведь. Вокруг массивной
туши засверкало уже знакомое зеленоватое свечение — косолапого
приняли в группу.
— Азаза! — зарычал он, сметая с
дороги столики и несясь к дядьке с пистолетом. Тот, похоже,
реагировал на него чуть меньше, чем никак. Или чуточку больше, не
суть.
Медведь смел его с ног, по пути
сломав барную стойку и разбив несколько бутылок, содержимое которых
смешалось в чудесный на вид коктейль в виде лужи на полу. Мохнатый
ухватил зубами пистолет, швырнул мне. Я тут же схватился за оружие,
чувствуя его тяжесть. Нацелился в наркомана, больше для куража.
Хотя, если я вижу, как передо мной отжигает говорящий медведь — не
лучше ли мне застрелиться самому?