— Десять процентов плюс уровень,
умноженный на три, — откликнулась Шанталь, критически осматривая
пилочку для ногтей.
Вот как. Значит, вся команда и впрямь
получила те же данные от Камиллы, что и я.
— Ты не учитываешь технический нюанс,
— сказал Джек. — Качество лавины также зависит от уровня игрока.
Она относится к хай-левел контенту. Только игроки высшего уровня
способны вызвать ее как положено. Конечно, теоретически. Сможем и
мы, если успеем вкачаться до обнуления, а до него осталось
девятнадцать часов. Затем вызываем лавину, ищем прорывы реальности
и забегаем туда. Профит.
Меркуцио почесал аккуратно
обработанную бороду, успев взглянуть на Шанталь с благодарностью.
Нахмурился. Собрался еще выпить, но передумал и спросил:
— Это точно?
— Я прогонял через игровой
калькулятор всякие симуляции действий игроков на топовом уровне.
Да, Меркуцио, такая возможность есть. Кстати, ты молодец, потому
что лавину все же вызвал — пусть и маленькую, соразмерную твоему
четвертому уровню из тридцати. На тридцатом ты бы порвал этот город
в клочья. И твои навыки еще пригодятся. Может, они нас всех
спасут.
— Ребят, погодите, — подала голос
Шанталь. — Тогда выходит, что все, что тут творится, имеет смысл.
Нас засунули в игру, дали возможность пройти ее за день, но не
сказали, что, если не пройдем, то умрем.
— Получается, так, — думал вслух
стример. — Конечно, я повторю замес с удовольствием. А затем
выберусь и найду, кому зарядить в морду. Но вы забыли про
вероятность попадания в Батискаф по ходу кача.
— Ты хотел сказать, про вероятность
выхода из него ногами вперед, — поправил я. — Если кого-то из нас
убьют в Версиане — попадем в Батискаф сто процентов. А дальше
считаем. Прямо сейчас ты выйдешь из него мертвым с вероятностью в
двадцать два процента. Затем двадцать пять. Двадцать восемь. Чем
больше качаешься, тем выше риск невозврата. А на тридцатом…
— Будет сто процентов, — прохрипел
Лайм.
— Именно, — покивал Джек. — На высшем
уровне нам помирать никак нельзя. Не вернемся. Не рекомендуется и
сейчас, но — имеем что имеем.
— Предлагаю не качаться, — внес идею
Бурелом, лакающий пиво из пятилитрового жестяного жбана, у которого
он оторвал всю верхнюю часть. — Останемся где были. Пройдет день —
обнулимся. Если это все развод и нас снимают камеры — то нас
вытащат, а кто-то просто потеряет на нас бабло. Если это все
по-настоящему — ну, попадем в Батискаф. Будем там сидеть, пока нас
не вытащат и из него. Двадцать два процента на смерть — это
семьдесят восемь процентов на жизнь. Я рискну. Останусь тут.