— Пирожки на Проспект Мира. Приняла.
За пятнадцать минут справишься?
— Да куда я денусь… — проговорил
Бурелом, принимая поднос и ссыпая его в пакет. Даже в черно-белой
проекции с максимально выкрученным контрастом было видно, до чего
бережно медведь упаковывал пирожки в ранец. На нем появилась
недостающая лента портупеи — видимо, он как раз прокачал
соответствующую экипировку. Город не собирался его выпускать. В
этой жизни младший курьер мог дослужиться только до старшего
курьера.
Бурелом вышел в черный проем вместо
двери и мрак рассеялся, возвращая меня в ресторан.
— Кто здесь? — послышался голос
вечного работодателя по ту сторону терминала. — Вы пришли
наниматься на работу? Коренным премия, Гостям быстрое
оформление!
— Да пошла ты, — бросил я, выходя
наружу и надеясь, что знакомые очертания Проспекта развеют налипшее
чувство непонятного стыда.
На фоне освещенного города я едва
заметил всплывший экран. Надо бы ему яркость настроить.
Проверить Архив игрока:
Бурелом.
Квест завершен.
Ваш уровень опыта: 10.
Мне захотелось почесать затылок, но я
сдержался. Многовато опыта отсыпали, не поспоришь. За Шанталь было
два очка, за медведя — сразу три. Или же тут прогрессивная
шкала.
Ничего покупать в магазине я не стал,
следуя прежнему плану: обходиться по возможности своими силами. И
попутно придумал, как помочь Бурелому завершить этап его квеста без
надобности возвращаться в ресторан. В приступе любви к ближнему я
направился на территорию снесенного стадиона, где меня, по словам
медведя, должны ждать некошеные поля по прокачке журналистики.
Очевидно, Бурелом то ли забыл, то ли
не знал мой основной профиль, потому что я наткнулся на обилие
беспорядочно расставленных палаток, символическое оцепление полиции
и толпу, состоящую преимущественно из женщин. Даже не
преимущественно, а исключительно из женщин, потому что мужики
шатались с озадаченным выражением лица, то и дело пытаясь вырвать
дам из стихийного отряда.
Бурелом стоял неподалеку, между
пожарной машиной и сломавшимся скутером, и любовался собравшейся
толпой. Завидев меня, он не изменил позы.
— Красота, — произнес он. — Смотрю и
тащусь.
— На что тут смотреть? — спросил я. —
На сбор НПС?
— Не НПС. Сейчас мы на реал смотрим.
Там, в настоящем мире, живые люди ходят возле бывшего
«Олимпийского», выражают позицию, даже если я ее один хрен не
понимаю, — но эта позиция существует. Ее не сервак изобрел, а
реальные человечки. Мы с тобой тут как внутри телевизора сидим, по
которому стримят реал. Даже отвлекать их не хочется.