Лев.
– Левушка, я не могу тебе помочь, – разводит руками Тина.
Зачем только я ее выдернул? Вот же дурак… Молодая девчонка, неопытная… Чем она может помочь мне с дочерью? Бессилие связывает по рукам и ногам, но к нему примешивается чудовищная злость на эту… белобрысую выскочку. Она оказалась сильнее, чем я думал… Адвокат убеждал, что с ней не будет никаких проблем… Я не воспринимал ее серьезно. Думал, заберу малышку и дело с концом… Но Дарина второй день ничего не ест… Все время плачет и кричит во сне.
– Лева, может, вызвать врача? Или… няню? – повторяет Тина, вырывая меня из задумчивости. – Я так хочу подружиться с девочкой, но она без умолку зовет эту… женщину.
– Мама… Хосю к маме… Мамуя… – стонет малышка, а до меня наконец доходит, что она горит.
– Левушка, господи…
– Не называй меня так, я же просил, – отрезаю я и беру Дарину на руки. – Доченька, ну чего ты грустишь? Может, книжку почитаем? Тебе какую сказку бабуля читала?
– Мама… А где моя мамуя… Посему ее неть? Она меня блосила?
– Левуш… Лев Борисович, может, вы позовёте ту женщину? Пока малышке не потребовалась психиатрическая помощь? – осторожно произносит Тина, заламывая руки и хлопая длинными наращенным ресницами. – Я не нянька, а…
– А ты думала, кто ты? Я никогда не скрывал, что борюсь за дочь. Тина, ты хотела быть в стороне? – не знаю, какого жду ответа. Наверное, я ее здорово напугал? Окунул в реальность, где нет цветов и ресторанов, но есть плачущая горячая девочка…
– Нет, не хотела. Я не могу подружиться с ней. Она меня… укусила. Вот, смотри. Девочке нужен психолог или…
– Молчи, пожалуйста. Не хочу ничего слышать про психиатра. Тина, ты не обидишься, если я попрошу тебя уйти? Мне самому непросто… И я…
– Не парься, Лев Борисович, – фыркает она и спешит в прихожую.
Обувается и выбегает на улицу, даже не застегнувшись… Видимо, моя дочурка здорово ее измучила.
Прижимаю Дарину к груди и несу в гостиную. Включаю мультики про трех котов и, пользуясь минутным спокойствием, звоню Этери. Знала бы эта маленькая бесцеремонная кукла, как я ломаю себя… Лев Самойлов никогда никого не просит. Ни о чем…
– Этери Валентиновна, приезжайте в семь, – прошу я, проглатывая возмущение. Оказывается, у нее нет моего личного номера телефона! Подумать только! И она говорит о материнской заботе? Она должна знать наизусть номер человека, который забрал ее ребенка.