– Врать нехорошо! – пыталась протестовать Алана, но Лёлька лишь одарила её красноречивым взглядом и покачала головой.
– Ну, тогда расскажи им правду, – бросила она через плечо, и скорчила рожицу кому-то за окном.
******
Повзрослевшая Алана часто пыталась вспомнить, что она тогда ответила сестре. И не могла. Начисто стёрлась из памяти и реакция родителей, вернувшихся из гостей и заставших погром в гостиной и её окровавленное лицо и одежду. Или всё-таки она успела умыться? В этом месте тоже был полный провал.
Но зато она навсегда запомнила, как они влезли на подоконник, окончательно перепачкавшись и размазав по нему всю грязь, и долго сидели там, обнявшись и разглядывая пустой двор – две крошечных девочки, два ребёнка, растерянных и напуганных. И стук Лёлькиного сердца, и её дыхание возле своего уха. И неведомо откуда вдруг взявшийся отчаянный страх потерять сестру.
Внешность порой бывает обманчива.
Так думала Алана, рассеянно глядя в окно. Мысль пришла в голову очень некстати. Некстати она отметила про себя, что её мысли постоянно приходят некстати. Что делать, это была такая их, мыслей, особенность.
Вообще-то она выглянула, чтобы посмотреть, как там погода на улице. Хотя никуда не собиралась. Сегодня же воскресенье, не нужно идти ни в универ, ни в агентство. Можно провести весь день, тупо глядя в телевизор. Можно наплевать на всё, и оторваться за игрой в "Весёлую ферму" или провисеть до полуночи в интернете. Ведь это был её день.
Её день рождения.
За пятнадцать лет она как-то уже привыкла к тому, что встречает свой день рождения одна. Человек ко всему привыкает со временем, не так ли?
Нет, поначалу, разумеется, люди пытались навязать ей в этот день своё общество. Бабушка там, Никиткины родители, отец …в те времена, когда ему ещё было до неё дело, или он хотел, чтобы все так думали. Ребёнок ведь не должен чувствовать себя одиноким, тем более, в такой день. Наверное, они были правы. Только получалось у них плохо. Как ни пытались внушить Алане, что день рождения – это праздник, веселее не становилось.
Потому что это был неправильный праздник. Вот уже пятнадцать лет это был самый неправильный праздник в её жизни. Самый печальный и самый нелюбимый день.
******
Алана смотрела из окна на девушку, усаживающуюся в новенькую серебристую "Шкоду". Девушка была, должно быть, немного её старше самой, невысокая, худенькая, без малейшего намёка на какие-либо "формы", с жиденьким хвостиком белёсых волос и в очках. Типичная "мышь", как сказала бы её приятельница по агентству Сонечка Лаптева. Но зато, какие парни крутились вокруг этой "мышки"! Сонечке, со всеми её формами и ногами "от ушей", такие и не снились. Не снились, впрочем, и самой Алане, хоть в этом, по убеждению вышеупомянутой Сонечки, была виновата только она сама.