Мысли беспорядочно прыгали в голове и чтоб хоть как-то их успокоить, Эля взяла блокнот.
Это был не дневник, в нем не было какого-то четкого порядка, скорее просто хаотично записанные мысли.
Вот, например, запись от 5 апреля.
«Историца странная. Влепила тройку ни за что. Но, впрочем, как всегда. Будто она когда-то была нормальной.»
1 мая.
«Сегодня меня опять выбесил этот дурак из Д класса. Наорала на него. До Снегирева не дошло. До него никогда не доходит.»
12 мая.
«Коротко о моем состоянии, когда я иду в школу: все бесят, всё бесит, учителя странные, одноклассники – дураки, жизнь – жесть.»
А вот и совсем новая запись, оставленная буквально вчера:
«20 мая. Хороший «подарочек» нам преподнесла Алла Витальевна на окончание года. Этот дурак Березин! Ооо! Ну почему именно он? Почему именно его я должна видеть каждый день? Может уже хватит играть, Лиз? Ах, ах, мое имя Эля. Ты забыла? Фу, дурацкое имя. Что тебе не нравится? Все! Если ты уже выбрала эту роль, то играй до конца! Ва, какие мы грозные. А пересмотреть позиции не пробовала?»
И вот сегодня, только сегодня здесь появилась запись не в классическом Элевском стиле из разряда «всё бесит, все бесят», а другая, настоящая.
«Никогда бы не подумала, что могу так сильно ошибиться в человеке, а в этот раз действительно ошиблась. При том сильно, но молюсь, что не бесповоротно. Куда я смотрела все эти годы? Где искала этих непонятных, невнятных друзей? Цеплялась за любого левого одноклассника, с которым или которой у меня не было ничего общего. А все это время, все четыре года, начиная с пятого, рядом со мной был Вадим. Я ведь давно знала, давно замечала, что он смотрит на меня, порой хочет подойти, заговорить. Почему я не делала этого первая? Была одного мнения с «толпой»? Думала и считала, что он самый никчемный человек в классе, что он ни на что не способен, «низший» слой общества? Да…, пожалуй, да…
Я никогда не пыталась приглядеться, заглянуть в его душу. Смотрела только поверхностно и видела лишь тощего парня, который прячется за учебниками от всего мира, ничего ему в этой жизни толком не интересно. Серая мышь! Всё! Никогда я не заглядывала в его глаза. Господи, Грегори, ты что, влюбилась?
Знаю его пять лет, а такое чувство, что один день! Хотя, наверное, так и есть…
За один день я выяснила, что с ним общаться интереснее, чем с доброй половиной класса.»