Всем скопом обживали тёплый дом,
набившись в Рукавицу до отказа:
Не то, чтобы Гоморра и Содом,
но – повод для печального рассказа.
Вот так и в Сердце лезли все подряд,
хотя и не хотя – всем миром влезли!
Такие процедуры не бодрят.
Куда забиться – в тёмный угол, в лес ли?
Оно считало, что и всё, и все
должны остаться в нём – должны остаться!
А если нет – хоть ветер в землю всей —
земля решит: всё ей должно достаться.
Большое Сердце – до корней волос
гоняло кровь по жилам ясновидца…
От полноты Оно разорвалось,
треща по швам, как с сказке – Рукавица.
И вытряхнулось вон, как в снег – зверьё,
всё то, что было в Нём, а было – всё в Нём…
Но обо всём подумалось – всерьёз,
и это всё – о чём однажды вспомним.
Для Александра И. Строева вся событийная сторона, все сюжеты, все происшествия в его истории – форма и средство, а содержанием и целью становится решение задач и уравнений с максимальным количеством неизвестных и полуизвестных – тех задач и уравнений, которые предлагают на рассмотрение случившиеся события. Он каждый раз находит решение или подходит вплотную к нему, чтобы мы – читатели сделали последний шаг. Это литература для людей, которые хотят и могут идти от факта – к смыслу, от слов любви – к сердцу, перекачивающему кровь, от пролитой крови к её составу, от смерти к перерождению, от содержания через форму – к высшему и тайному Содержанию. Поэтому происшествия детской поры и даже криминальные истории начинают говорить в его романе «Штукатурное Небо» на языке поэзии и открывают для читателей глубины личного космоса. Автор подводит нас к любопытному выводу: жить – значит разгадывать загадки, а «биография – это сумма раскрытых тайн».
Поэт Сергей Геворкян, 2021
Глава 31
Абсолютно счастливые дни
«Мы часть той силы, что вечно желает блага…»
Из впитанного годами…
У всех нормальных людей две руки, два уха, две ноздри, два глаза. У брата моей бабушки было две пары связок, и разговаривал он хором. По этой же самой причине в самодеятельность его почему-то не приняли, хотя петь именно в хоре было его прямым предназначением.
У другого ее брата было два сердца – соответственно слева и справа. Он был высок, крепок, хорошо сложен, показывал недюжинные результаты на спортивных состязаниях во дворе. В секцию его не взяли – запретил врач, у которого из рук выпал фонендоскоп, когда он приложил его к правой стороне грудной клетки Ивана. Позже, доктора районной больницы заинтересовались таким феноменом и ради науки уломали его лечь под нож, чтобы уяснить для себя уникальную систему двойного кровообращения. Так под ножом он и остался. Было ему 22 года. Наука ничего не приобрела, семья потеряла сына.