Слова звучали загадочно и рождали в душе смутную тревогу. Я всерьез беспокоилась о сестре, справедливо опасаясь, что заговоры и секреты не доведут до добра, но к моим робким просьбам оставить все как есть и довольствоваться тем, что мы уже имели, Мэр оставалась безучастна. Она упрямо шла к своей цели и даже между пылких строк, восхваляющих герцога Голдена, умудрялась втиснуть обещание, что еще немного – и все изменится. Она уже близка, она почти докопалась до истины…
И вдруг – побег.
Я подняла испорченный лист и с подозрением уставилась на него. Столько месяцев я убеждала сестру отказаться от неведомого плана, но и предположить не могла, что письмо без магической приписки испугает меня сильнее туманных обещаний скорого богатства, которое свалится на нас из ниоткуда, мгновенно превратив двух нищих сироток в первых леди империи.
Не могло такого быть, чтобы Мэр отказалась от своих многолетних планов из-за внезапно вспыхнувшего чувства. Или могло? Или все это не более чем очередная маска? Но мне-то сестра уж точно должна была довериться.
Или нет?
Буквы путались, разбегались перед глазами, складываясь в пустые слова о любви и страсти, подходящие скорее героине дешевого романа, нежели прагматичной и здравомыслящей Мэр. Казалось, мне принесли письмо какого-то совершенно чужого, незнакомого человека. Эти пылкие признания, импульсивные решения, это «не ищи меня» и отсутствие даже намека на магическое послание. Как будто кто-то другой написал за нее эти строки, а потом попытался убедить меня, что именно такой была моя сестра.
Глупость, конечно. Если кто-то и изменился, предав старые клятвы, то это я, а не Мэрион. Это я забыла о ней, променяв сестру на новую подругу, а когда осознала, стало уже слишком поздно. И вместо того чтобы смириться с выбором Мэр и от всего сердца пожелать ей любви и счастья, я зачем-то выдумываю нелепые объяснения в виде поддельных писем. Какая бессмыслица.
Убрав письмо в сундучок, я оправила платье и засобиралась в сад, надеясь, что еще успею застать Лорри, пока та не попала в цепкие лапы гувернеров. Но как ни старалась отвлечься от мрачных мыслей, беспокойство точило изнутри, заставляя сердце биться быстрее.
Что, если предчувствие не обманывало меня? Что, если последнее письмо – странное, неправильное – написала не Мэр?