Единственная радость Людмилы Бубенцовой – жить новостями внешнего, а если конкретно, дворового мира. Привычка совать нос в чужие дела, позволяла забыть о делах своих. Это получалось у неё лучше всего. Не обязательно услышать то, что потом нужно рассказать. Путём собственных умозаключений она могла порождать великолепные слухи. В них верили и не раз пересказывали. Обсуждение жизни соседей оказалось самым настоящим призванием тёти Люды. Невероятный дар – из ничего сотворить что-то, талант создавать сплетни.
Большую часть времени она проводила во дворе, или около булочной с другой стороны дома. Но чаще всего на лавке возле третьего подъезда. Лучшего наблюдательного пункта нельзя и представить. Отсюда виден весь двор, как на ладони, ни одно движение не могло ускользнуть от зоркого ока Людмилы. Кто куда пошёл, по какому делу, она всё хотела знать.
Двор по улице Вишнёвой по форме напоминает квадрат. С трёх сторон пятиэтажки, а с четвёртой – забор. Посредине, как полагается, детская площадка с песочницей и парой кривых качелей. В каждом из трёх домов по три подъезда. Все они отличаются разной степенью ухоженности. Где-то посажены цветочки, подпилены деревья, плитка выметена, лавочка покрашена. А возле некоторых – кучи мусора, палисадник зарос бурьяном, дверь еле держится на петлях.
Всё-таки по-разному относятся люди к месту своего проживания. Иногда достаточно одного человека, и ваше парадное крыльцо радует глаз. Но если такого энтузиаста нет, то и возмущению нет предела. Почему никто не уберёт всю эту грязь?
Квартира Бубенцовой на первом этаже. Порядок, который наводила она под окнами, щепетильно оберегала, готовая выскочить в любой момент и проучить нарушителя. И если уж кто попался – то держись.
Субботним утром, как всегда на посту, тётя Люда оценивающе разглядывала клумбу у подъезда напротив. Она завистливо щурилась на нарциссы, что распустились раньше, чем у неё. Ласковое майское солнце заглянуло во двор и сквозь листву тонкими лучами касалось жёлтых цветов. Они будто улыбались. И, как решила тётя Люда, делали это ей назло.
Она пока не знала, о чём вести разговоры сегодня, так как вчера ещё домучивала новость с прошлой недели об украденном велосипеде Ковалёвых. Это уже почти никого не интересовало, и собирательница слухов терпеливо ждала хоть какого-то намёка на происшествие. С терпением охотника, она могла часами наблюдать за обитателями двора. Прислушивалась, приглядывалась.