Эта особенность советской системы тесно связана с одним из призывов гимна «Интернационал»: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим: кто был ничем, тот станет всем!»
В результате в правящей партийно-советской верхушке оказалось множество полуграмотных властолюбцев, которые кичились и защищались своим происхождением «из рабочих». Конечно, этот слой самовоспроизводился из поколения в поколение до самого последнего времени.
Эти люди, с благословления товарища Сталина, присваивали себе почетное звание-профессию: «инженеры человеческих душ». Чтобы никто не обижался на их хамство, они возвеличили Маяковского, назвав его «лучшим поэтом современности» и цитировали его стихи, обращаясь к настоящим работникам великой армии труда: «сочтемся славою, ведь мы свои же люди, и пусть нам общим памятником будет построенный в боях социализм!». «Свои, наши» это важнейший элемент в системе управления обществом и тогда, и теперь. Хуже всего то, что это понятие так естественно внедрилось в подкорку всех руководителей, что этим пользовались вполне добропорядочные люди, такие, как мой старший товарищ и начальник лаборатории в ЦАГИ. Уговаривая меня согласиться с секретарем партбюро, он привел такой довод: «конечно, он дерьмо, но он наше дерьмо». Но и тогда, и сейчас справедливо, что «осел останется ослом, хотя осыпь его звездами, где надо действовать умом, он только хлопает ушами».
Многие советские руководители обладали природным умом, но не развили его глубоким образованием (некогда, надо карьеру делать, а для карьеры, к сожалению, не это требовалось). Так они и оставались «полуграмотными», по меткому определению М. В. Келдыша. «Полуграмотные» были не только в научно-технических кругах, их было предостаточно и в политике. Ярким продуктом этой партийной системы был Борис Николаевич Ельцин (Б.Н.). Когда он стал первым секретарем Московского горкома, Б. Н. попросил директора Института Интроскопии К., бывшего тогда первым секретарем в одном из центральных райкомов Москвы, познакомить его с самими крупными учеными, работавшими в Москве. К. привез Ельцина к нобелевскому лауреату академику Прохорову, который принял их у себя за рабочим столом и рассказал о своей работе. Б. Н., к сожалению, ничего не понял. Когда они вышли из кабинета Прохорова, он на полном серьёзе стал упрекать К.: «Ты, что не мог его подготовить, чтобы он мне толково доложил!».