– Ага!
– Предупредите своих людей и приходите. Я буду ждать. Je vais attendre!
Ляшин не стал переспрашивать, просто ему показалось, что он вдруг услыхал французскую речь!
– Нет, вам не показалось, мон шер, – красавица словно подслушала мысли. – Мой первый муж, Ибрагим-бей, был урожденный француз из Марселя. О, он называл меня ma gracieuse Marie – моя изящная Мари.
– Я понимаю. Немного, да. Je parle un peu.
– Тре бьен! Так я буду ждать. Дело быстрое, но… очень для меня важное. Предупредите своих людей, что немного задержитесь.
Кивнув, молодой человек бросился за своими. Едва ведь не споткнулся, чуть не упал. Синие очи свели его с ума. И очень быстро! Может быть, потому что так вдруг захотелось окунуться в эту зовущую синеву, нырнуть с головой, пропасть…
Ощущая в груди некое сладостное томление, Ляшин нагнал своих:
– Никодим Иваныч, я тут это… чуть задержусь. Вы ждите у лодки. Я быстро, ага…
Солдатушки переглянулись. Алексей, не дожидаясь ответа, махнул им рукой да, ускоряя шаг, зашагал обратно. За синими дымчатыми горами торчал оранжевый краешек солнца. Еще час-другой – и стемнеет, следовало спешить.
Спешить… Зачем? Что такого важного хотела сказать красавица-синеглазка, вдова турецкого бея?
* * *
Красавица ожидала в беседке, увитой виноградной лозой. Как и обещала. Возлежала на широкой лавке, в шелковых полупрозрачных шальварах и изумрудно-голубом лифе, бесстыдно оголив пупок. Хотя голый живот для восточной женщины как раз не стыдно, куда стыднее, скажем, открытое лицо или не покрытые ничем волосы, тем более так вот распущенные, разлетевшиеся по голым атласно-смуглым плечам. Томно улыбаясь, Мари курила кальян, стоявший на небольшом столике, пахло сладковатым дымом и было совсем не похоже, что эта женщина собиралась сообщить гостю что-то действительно важное. Нет, вовсе не в этом здесь было дело. Отнюдь!
Ну, а что такого? Захотела женщина немного развлечься. Почему бы и нет, она ведь не замужняя, а полноправная вдова, которую никто не осудит и камнями не забьет. Кому ей изменять-то? Верно – некому. Ах, какая цыпочка, ах…
Одно лишь смущало – слишком уж все как-то быстро, молниеносно даже…
– Садитесь, месье. Да-да, вот сюда… рядом… Курили когда-нибудь кальян?
– Н-нет…
– Так покурите! Думаю, вами понравится… Ну же, смелей!
И вот тут молодой человек вдруг ощутил какой-то подвох! Пока еще смутно, без всяких особых подозрений… Как-то слишком громко произнесла красотка последнюю фразу, как-то уж слишком томно закусила губу. Словно не ханум, не вдова бея, а какая-нибудь девица из лупанария – обиталища веселых и легкодоступных дев.