«Он добился немалого успеха на ужине, устроенном в его честь в клубе Н…, спросив у присутствующих: “Почему это вы, американцы, столь невыносимо грубы?” И все тут же ринулись наперебой приглашать его в гости…»[13]
Краван в мгновение ока становится завсегдатаем галерей и разнообразных художественных мероприятий и продолжает с нескрываемым ликованием ловить на себе удивлённые взгляды. Так, на очередном бале-маскараде он появляется в одной простыне, накинутой на голое тело, и, оказавшись в центре внимания, пытается снять свой «костюм».
Он активно общается со Стиглицем, Пикабиа, Дюшаном, Аренсбергом. Последний, кстати говоря, часто выручает Кравана из бесконечных переделок и оказывает ему материальную поддержку. На нью-йоркской выставке Независимых Кравану предлагают прочитать лекцию о современном искусстве, а на следующий день газета “The Sun”[14] выходит со вполне ожидаемым заголовком: «Сенсация у “Независимых”: Артюр Краван, поэт и боксёр, шокирует даже жителей Гринвич Виллидж[15]». В разгар своих нью-йоркских эпатажных похождений Краван знакомится с английской поэтессой Миной Лой и чуть ли не сразу после знакомства делает ей недвусмысленное предложение: «Ты непременно должна пойти жить со мной в такси, – бросил он, – мы могли бы завести кошку»[16]. Важнейший, если верить критериям литературоведов, представитель авангардного направления в поэзии Мина Лой вспоминает слова Кравана: «При первом же удобном случае <…> он <Грин>[17] прижал меня к стенке и принялся горячо поздравлять меня <…> с тем, что мне несказанно повезло жить с величайшей поэтессой, которую только носила земля… Естественно, дорогая, – прибавил Колосс с нежностью в голосе, – я не стал ему говорить, что для меня твои стихи – это какашки»[18]. Их роман стремительно закручивается, но Краван, хоть он и влюблён, всё равно боится оставаться в Нью-Йорке, где уже вовсю идёт призывная кампания. Сначала он колесит по Америке, а затем отправляется вместе со своим другом художником Артуром Фростом в Канаду, надев для отвода глаз солдатскую униформу. Об этом походе с иронией вспоминает Франсис Пикабиа в книге «Иисус Христос Авантюрист»:
«Артюр Краван переоделся в солдата, чтобы не быть солдатом, он поступил так, как поступают все мои друзья, которые претворяются честными людьми, чтобы честными людьми-то и не быть»