Напоследок я рассказал недотёпе, что именно сбило его с толку. И невольно сделало меня приемником на посту божества зловонной и скотской клоаки под названием «человечество»:
– Ошибки в генетической программе не было. Я вовсе не бессмертный, как ты заподозрил. Я бежавший из колонии рецидивист с пожизненным сроком за разбой и двойное убийство. Кеша Махровый – моя кликуха. И мне не шестьдесят два года, как значится в паспорте, а тридцать девять. Ради новой незапятнанной биографии я выкрасил волосы в цвет седины, отрезал хозяину паспорта голову, а тело закопал под старой осиной. Вызубрил легенду своей новой жизни и стал Игорем Викторовичем Денисовым, безобидным и благопристойным членом общества. Бюрократическая машина погрязшего в бардаке государства тебя запутала и навела на ложные выводы. Я не бессмертный, но непременно стану им благодаря тебе.
А затем перекрою этот мир на собственный лад. Заточу его под себя. Он слишком захерен убогими предрассудками: «Не лги! Не укради! Не убий!». Честность, совесть, милосердие – тухлый елей для набожных овец, изобретённый ушлыми пастырями для усмирения стада. Есть только одно правило достойное для возведения в догму: выживает сильнейший! Гуманизм отменил это правило и выживать начали слабые. Они плодятся, смердят и занимают под солнцем чужое место. Род людской деградирует и в конце концов скатится к вымиранию.
Сила – вот подлинная религия. И я эту религию чту. Готовьтесь, люди, я иду. Я – ваш новый бог! Я – Единственный!
Тишина подземелья чутко отзывалась на малейший шорох. Она приумножала звуки и разносила далеко-далеко. В темноте угадывалось движение, темнота жила, она не была пустой.
Где-то сорвался камешек и гулко поскакал по полу. Эхо повторило звук многократно, разнесло и потушило отголоски в пространстве множества галерей.
Элис напряглась, снимая укороченную винтовку с предохранителя. Сканер движения в её руке потух. Она подала мне знак: «стой, не звука». Я застыл на месте, осторожно доставая оружие.
Крадучись, как кошка, Элис заглянула за угол. И замерла. Она смотрела куда-то не двигаясь.
Мои глаза успели привыкнуть к темноте, но различали лишь смутные контуры того, что вокруг. Руки сами тянулись зажечь фонарь. Страх подталкивал двигаться, но команда Элис вынуждала ждать. Я приказал себе быть начеку и не начать пальбу раньше времени.