Элис каталась по полу и грязно ругалась, досадуя на роковой промах. Я даже пошевелиться не мог, понимая, что непоправимо влип.
Внезапно вспыхнул свет фонаря. К нам приблизились три тёмных фигуры. Суггесты, я узнал их плащи. Свет упал в сторону, и я увидел ещё нескольких в соседних штольнях – тех, что распускали нити из темноты, подобно чёрным паукам. Ни один камень не шелохнулся под ногами суггестов, они двигались не касаясь пола.
Один из них, видимо главный, скомандовал:
– Поставьте их на ноги. Я буду задавать вопросы.
Двое подняли меня и прислонили к стене. Двое других приблизились к Элис, но та отчаянно извивалась, не позволяя к себе притронуться. Она каталась по камням и кричала.
– Оставьте, – махнул рукой «главный». – Она нам не пригодится.
Двое отступили от Элис, она смолкла и замерла, очевидно смирившись со скорым концом. Главный дал знак кому-то, двое кивнули и удалились. Я догадался: он выслал вперёд разведчиков.
Мне было страшно думать о смерти, но надежды спастись не было никакой. Отчасти обнадёживало только то, что нас не убили сразу. Значит существовала причина…
Главный повернулся ко мне и спросил напрямик:
– Мы ищем МАТЬ, ты покажешь дорогу?
– Нет! – прорычал я с ненавистью.
– Так я и знал, – он поднёс фонарь ближе и склонился надо мной, изучая взглядом жутких, демонических глаз.
Я вспомнил предупреждение Элис и отвернулся.
– Считаешь мои глаза нечеловеческими? – усмехнулся главный, словно прочёл мои мысли.
Я не ответил. Он схватил меня за волосы и повернул голову так, чтобы я видел его лицо.
– А какими по-твоему они должны быть, НАСТОЯЩИЕ человеческие глаза? – он смотрел на меня в упор, бесстрастным и жутким взглядом немигающих красных глаз с провалами чёрных зрачков. – Неужели похожими на твои: ярко-оранжевыми, с плоскими, как у кошек, зрачками?
Я не знал, что на это ответить. В словах суггеста таилась какая-то правота, глубокая, но недоступная для моего понимания.
– Мы не будем тебя пытать, нам некогда возиться с упрямцами. Ты умрёшь, если не укажешь дорогу. Умрёшь, не узнав главного: прав был или ошибался. И не вернёшься в тот мир, вернуться в который мечтает каждый из нас.
Элис забилась в конвульсиях и закричала, как обезумевшая. Я не мог разобрать её слов, всё что осталось в ней – это ненависть к суггестам. Она каталась по острым камням, не замечая боли, и выкрикивала проклятия. Она пыталась оборотиться, трансформировавшись в дрогга. Но путы стягивали её тело слишком туго, не позволяя раскрыться силам превращения. Она была всего лишь слабой самкой.