Она достала из сумки толстую тетрадь в кожаном переплёте.
«При таком затишье Феликс, бедолага, решит, что мы остались без работы».
Раскрыв тетрадь, Габриэлла устроилась поудобнее. Пролистав страницы, она нашла свободную, где принялась выводить карандашом мягкие линии, изредка поглядывая на проходящих мимо людей. Время ползло с чудовищной медлительностью, но мало-помалу поток пассажиров иссякал. Разносящееся по станции эхо голосов и шагов стихало, и лишь прибывающие поезда исправно гудели и грохотали, вгоняя в состояние, близкое к трансу.
Рисунок на желтоватой странице тетради постепенно обретал форму, и в плавных линиях начинало угадываться немного меланхоличное и даже печальное лицо мужчины. Габриэлла чуть помедлила, разглядывая набросок. Снова он. Стоило задуматься, как рука сама начинала выводить эти черты на бумаге. Половина эскизов в её тетради была посвящена ему, а Габриэлла даже не понимала, кого рисует. Ни на кого из знакомых этот человек не походил, она даже не была уверена, что вообще встречала кого-то с подобной внешностью. Тем не менее каждый раз, когда она пыталась изображать людей, выходило почти одно и то же лицо, лишь черты немного различались, словно разум не мог с точностью восстановить в памяти оригинал.
Склонив голову к плечу, Габриэлла задумчиво грызла карандаш, придирчиво изучая набросок и пытаясь сообразить, чего ещё ему не хватает, когда в кармане пальто завибрировал телефон.
– Ты уснула? – недовольно осведомились на том конце линии, стоило ей принять вызов.
Габриэлла вяло улыбнулась.
– И тебе доброго дня, Феликс, – поприветствовала она. – Как дела?
– Трое заражённых, – известил её напарник. – А от тебя за четыре часа ни одного сообщения.
– Мне нечего сообщать, – разглядывая свой рисунок, призналась та. – У меня с самого утра всё тихо.
– Ты вообще искала? – с подозрением осведомился Феликс. – Или опять провалилась в свою дезадаптивную мечтательность?
– Во-первых, искала, – Габриэлла хмыкнула. – А, во-вторых, моя дезадаптивная мечтательность просила передать, что у теней на моей станции выходной. Кстати, что такое дезадаптивная мечтательность?
На другом конце линии несколько мгновений царила тишина. Габриэлле представилось, как ее собеседник хмурится собственным тревожным мыслям.
– Может, к тебе приехать?