Накануне поминок Мария после долгих раздумий позвонила дочери Гран-мама, Леа, чтобы уточнить некоторые детали полученного оповещения.
– Леа, дорогая, еще раз прими мои глубочайшие соболезнования по поводу ухода папы. Я хотела бы уточнить некоторые детали…
– Да, Мари, я тебя слушаю, – отозвалась Леа.
– Здесь в вашем сообщении говорится о том, что я могу приехать без сопровождения. Что это значит? То есть без Алекса? Я верно поняла?
Долгая пауза.
– Да, ты правильно поняла… – пояснила Леа.
– Мари, дорогая, сейчас не время и не место, чтобы говорить об этом по телефону. Позже, не сейчас, я тебе все объясню. Приезжай. Будем ждать тебя, – и она отключила связь.
Мари не поехала на поминки. Она ограничилась телеграммой с соболезнованием родным и близким мсье Леру. Это решение далось ей нелегко.
Прошло два месяца после похорон Стефана Леру, прежде чем Мария смогла прояснить ситуацию со странным сообщением от Гран-мама.
Они с Леа встретились в небольшом придорожном кафе. Женщины почти одновременно выключили двигатели своих авто и припарковались у обочины дороги. Обойдя свои машины, широко улыбаясь и бросая одна на другую оценивающие взгляды, Мария и Леа направились навстречу друг другу. Мария – высокая, стройная, длинноногая, с сияющими светло-карими глазами и длинными ухоженными волосами. Леа – на первый взгляд, ничем не примечательная брюнетка с темно-зелеными глазами, взгляд которых чем-то напоминал хитрую лису Алису из детской сказки…
Они вошли в придорожное кафе. Было совсем немного посетителей. Официант предложил посетительницам столик в углу, у окна. Леа подвинула стул, уселась за столик, посмотрела вокруг. Мария устроилась напротив нее.
Подошел официант. Заказали кофе и сок. Когда официант отошел, Леа сразу перешла к разговору. Мария с нескрываемым волнением слушала ее.
– Значит, так, Мари, я думаю, мне удалось прояснить ситуацию с «сопровождением», о котором ты меня спрашивала. – Леа пристально глянула на Марию. – Моя мама сильно обижена на твоего Алекса из-за того, что он поместил родную матушку в дом престарелых. Она не может ему этого простить. И заодно… не может простить и тебя, хотя… – Леа отвела глаза.
– И заодно не может простить и меня? – опешила Мария.
Леа кивнула в ответ.
Мария вздрогнула.
– Но вы же все знаете, как долго болела моя свекровь, – начала оправдываться Мария. – Алекс с утра и до вечера срывался с работы, чтобы по первому же зову отвезти ее на очередное обследование к врачу… а когда она стала регулярно терять равновесие не только дома, но и на улице… врач настоятельно рекомендовал разместить ее в дом с соответствующим уходом.