Половицы из сосновых досок скрипели под тяжестью двух тел. Пять шагов, и Александр нежно кладет свою ношу на деревянную кровать с хвоей вместо матраца. Татьяна лежала, закрыв глаза от стеснения. В ней боролись два чувства: желание быть в объятиях этого мужчины и стыд оттого, что она предает память покойного мужа.
– Таня! Танечка, открой глаза. Не надо меня бояться, – чуть слышно произнес Александр ей на ушко, продолжая нежно целовать за этим самым ушком. Затем его поцелуи она уже чувствовала у себя на лице, на шее, и вот он уже нежно ласкает ее грудь. Грудь у Тани была небольшая, как наливные яблочки, и, прикасаясь к ней губами, мужчина издавал стон наслаждения. Этот же стон наслаждения издавала и сама женщина. Истомилось, истосковалось тело молодой вдовы по этим ласкам, по этим мужским прикосновениям. Саша продолжал ее ласкать, а она от возбуждения и нестерпимого желания подавалась ему навстречу. Охотник – охотник во всем, даже в любви. Он был терпелив и выжидал, когда женщина сама будет готова его принять.
Казалось, что время остановилось. Даже ночных птиц не было слышно за окном, как будто они специально умолкли, чтобы не мешать этой паре наслаждаться любовью. Александр был нежен и ласков, и Татьяна отдалась ему полностью, вся, без остатка. Это не был обычный быстрый секс двух взрослых людей. Это были нежные чувства! Это зарождалась любовь! Как давно Таня не чувствовала таких крепких объятий, веса сильного мужского тела на себе. Это так волнительно – вновь почувствовать себя желанной и любимой!
Саша был великолепен в своем умении обращаться с женщиной, и Тане казалось, что она получает удовольствия даже больше, чем он сам. А разница в возрасте только распаляла это ее удовольствие. Они совсем не разговаривали, а только целовались и наслаждались единением своих тел. Но у всего хорошего, как и у всего плохого, есть начало и есть конец. После первой близости наступает осознание произошедшего. Татьяна лежала, и ей было стыдно посмотреть на своего партнера. «Это не я. Я не такая. Что теперь он обо мне подумает?» – мысли Тани как карусель вертелись в ее голове. Александр не нарушал установившейся тишины, то ли осмысливая произошедшее, то ли просто наслаждаясь результатом. Молчание угнетало, и чтобы как-то разрядить обстановку и выйти из этой неловкой затянувшейся паузы, женщина не придумала ничего умнее, как ляпнуть: