Машина замедлила ход, щебенка перестала хрустеть под колесами и стучать о дно автомобиля. Женщина с опаской подъезжала к дому, словно не хотела привлекать внимание, и не беспокоить жильцов раньше времени. В свои полные сорок лет, Мария немного побаивалась старшей сестры и ее выходок. Хотя она не верила, что с возрастом люди меняются, Мария надеялась, что ее сестра исключение.
– Мам, мы уже приехали? – С заднего сидения автомобиля раздался заспанный детский голосок.
– Да, просыпайся, Лара, – ответила Мария. – Вон, смотри, твоя тетя Виктория нас уже встречает, – она от волнения передавила педаль газа, и машина сделала неловкий рывок вперед.
Под козырьком, на широком деревянном крыльце стояла женщина, внешне очень похожая на Марию, только на тройку лет старше. Кудрявые волосы ее были темнее, пряча большие карие глаза с прищуром, а кожа смуглее, солнце блестело на ее загорелом лице, оттеняя красивый прямой нос, а сарафан надетый на ней был совершенно из другой жизни, отличной от той в которой жила Мария.
Машина замерла как вкопанная, подняв низкие клубы пыли. Задняя дверь распахнулась и по пыльной дорожке на встречу вышла пара ножек в изящных сандалях.
– Добрый день, – щурясь от яркого солнца, сонным голосом поздоровалась девочка.
– Привет, Солнышко. Как ты выросла! Давно же я тебя не видела! – Радостно приветствовала ее Виктория, протягивая руки к племяннице. – И что ты тут делаешь? Разве сейчас не каникулы и ты не должна веселиться со своими ровесниками на загородных вечеринках у моря? С мальчиками!
– Мальчики – идиоты, тетя, – Лара ответила расстроенным голосом, но потом улыбнулась.
– Да, тоже верно. Я даже за одного такого вышла замуж. Только «тссс», никому ни слова, – Виктория приложила палец к губам и улыбнулась в ответ.
– И не такая уж она и скверная, – сказала Лара, падая в объятия тетушки и глядя на мать. Затем перевела взгляд на Викторию и снова мило улыбнулась.
– Я такого не говорила, – тут же в свою защиту возмутилась Мария из открытого окна автомобиля; воздух горячей волной окутал ее и на лице выступили капельки пота. – Я сказала, несносная! Несносная.
– Ты знаешь, Лара. Я совершено, не удивлена. Твоя мать всегда меня недолюбливала! С детства, – все еще прижимая к себе племянницу, Виктория сердито смотрела на Марию. – Надеюсь ты пошла не мать.