На следующее утро он проснулся в неуютном, изменившемся мире. Небо было серым и таким низким, что за грядками с капустой сразу начинались облака, сулящие дождь. К тому же было прохладно, поэтому он позавтракал не в саду, а возле камина. За завтраком вдова развлекала его рассказом о своих многочисленных родственниках, дальних и близких, которых оказалось такое количество, что у мистера Макканна создалось впечатление, будто клан Кротки, строго по библейскому завету, унаследовал всю землю. Диксон сочувственно выслушал этот пространный рассказ, поскольку ему хотелось подольше задержаться у огня – после вчерашнего резкого старта он чувствовал себя несколько одеревеневшим, но дух его был еще бодр.
Начало дороги вышло не совсем таким, каким он представлял его дома. Рюкзак казался ему тяжелее, ботинки неудобнее, а трубка все время гасла. Первые пару миль шли в гору, в левое ухо дул холодный ветер, а в ландшафте вокруг не удавалось найти никаких других оттенков, кроме серого и буро-коричневого. Мистер Макканн осознал, что его вчерашнее хорошее настроение сменилось унынием и мрачностью, встряхнулся и приказал себе выкинуть из головы все грустные мысли. Он глубоко вздохнул, потянулся и сказал себе, что такая облачность гораздо лучше, чем солнечный свет. Также он вспомнил, что в романах путешественники всегда боролись с дождем и встречным ветром. Вскоре мышцы его перестали ныть, в тело вернулась бодрость, а в душу покой.
Еще дальше по дороге он обогнал группу бродяг и заговорил с ними. Низшие классы всегда были ему симпатичны, хотя с их представителями мистер Макканн, за исключением городских нищих, почти не сталкивался. Он представлял себе бродяг кем-то вроде странствующих философов, готовых в любую минуту родить глубокомысленную сентенцию или меткое наблюдение в стиле авторов дорожных путеводителей. Но в этот раз ему попались какие-то другие, неправильные, бродяги, которые быстро разочаровали его. Это были красноносый мужчина с лицом хорька, женщина, загребающая при ходьбе ногами, и ребенок в коляске совершенно безумной конструкции. Разговор с ними вышел вовсе не философским и быстро перешел в перечисление свалившихся на них несчастий и жалобные просьбы о помощи. Избавление от этих попутчиков стоило мистеру Макканну полкроны.