Только в Шотландии и только в апреле бывают такие дни: мощеные улочки Киркмайкла еще блестели после ночного дождя, но грозовые тучи уже унесло легким южным ветерком, и небосвод был нежно-голубым, а воздух прозрачным. От пекарни тянуло восхитительным запахом свежего хлеба; вопли младенца из окна звучали свидетельством пробуждения природы, этакой городской версией пения птиц; и даже санитарный фургон у здания больницы выглядел живописно и жизнеутверждающе. Мистер Макканн купил свою ежедневную порцию булочек и имбирного печенья в пекарне (возле которой околачивалась банда мальчишек-посыльных, готовых доставить выпечку в дома состоятельных горожан) и, почти с сожалением оставив за спиной столь приятный городок, направился вверх по склону холма Гэллоу-хилл в направлении равнины Бург-Мьюир.
Как учит пословица, когда пьешь выдержанное вино, не стоит разбавлять его слабым пивом. Поэтому я не буду останавливаться на описании неторопливой прогулки Диксона по зеленым лугам, на его обеде под сенью молодых елей или на его мыслях, которые вскоре снова стали вполне идиллическими. В своем повествовании я хочу перепрыгнуть сразу к трем часам дня и показать вам мистера Макканна, когда он сидит на придорожном камне и внимательно изучает карту. Потому что именно в этот момент его стопы – и наша история – свернули на совершенно другую, неожиданную дорогу.
Место, где он сейчас находился, являлось возвышенностью среди протяженных болот: далеко справа среди сосен была видна белая стена какого-то жилья, а чуть в стороне, за зелеными кустами у подножия склона, еще что-то, похожее на сарай – и больше никаких следов присутствия человека не наблюдалось. Слева от него, на востоке, за поросшим вереском невысоким гребнем холма, испачканного кляксами болотистых участков, возвышалась голубоватая стена большой горы. Дорога впереди Диксона скоро скрывалась в лесочке, но потом, на значительном расстоянии, появлялась и была видна снова; дальше, почти у горизонта, она взбегала на холмистую возвышенность, казавшуюся отсюда непреодолимым нагромождением холодных скал. Судя по карте, именно там был проход на Галлоуэй, которым Диксон и собирался воспользоваться. Но теперь, когда он увидел дорогу собственными глазами, его вдруг охватили сомнения: он подумал, что к западу от себя он найдет больше красот и достопримечательностей. Вспомним при этом, что мистер Макканн жаждал встречи не с торфяными болотами и замшелыми пнями, а с зеленью и весной.