Вдруг мимо пробежала кошка, затем еще одна, затем тени стали мелькать со всех сторон, и в то же время пошел снег, подул ветер и закружилась метель. Справа в трёхэтажном флигеле в окне зажегся свет, и все увидели фигуру мужчины, стоявшего у окна. Его узнаваемый птичий профиль не оставлял сомнения в том, что это был сам Николай Васильевич Гоголь!
От неожиданности мы с Варей вскрикнули и бросились вон со двора, юноши последовали за нами. Очутившись на освещенной и людной улице, мы еще долго не могли прийти в себя… Я и поныне стараюсь обходить ту улицу стороной, – в большом волнении Елизавета Дмитриевна закончила свой рассказ.
– Ах, тётушка, как же Вы могли скрывать от меня такое удивительное происшествие! – воскликнула Черубина, – но сколько лет назад это произошло?!
– Не меньше тридцати, – задумчиво ответила Елизавета Дмитриевна и налила себе еще чаю.
Вечером Черубина и Николай принялись украшать ёлку. Золотой ангел уже венчал макушку ели, и отблески от него вспыхивали в полумраке зала, как светлячки.
– Что ты думаешь об этом странном приключении тётушки, Николай? – спросила Чери, подавая ему серебристую колючую канитель.
– Maman, абсолютно не склонна выдумывать небылицы, – помолчав, отвечал он. К тому же, она чрезвычайно разволновалась, рассказывая эту давнюю историю, что свидетельствует о пережитом некогда сильном потрясении.
– А что, если завтра мы с тобой побываем в этом самом доме? – предложила Черубина, – ведь это недалеко от Николаевского вокзала, куда мы поедем встречать Лилю и Кирилла Степановича. Курьерский поезд из Москвы прибывает в полдень. Давай поедем в десять… Тогда у нас будет достаточно времени осмотреть и дом, и его двор. Быть может, удастся поговорить с кем-либо из жителей…
– Пожалуй, я не против, Чери, – согласился Николай, – возможно, мы действительно узнаем нечто такое, что объяснит давнее происшествие.
Наутро молодые люди отправились на Невский проспект. У колоннады Казанского собора они отпустили извозчика. Любуясь сверканием снега и льда в лучах холодного зимнего солнца, Черубина и Николай прошлись вдоль Екатерининского канала, в точности повторяя маршрут, который им описала Елизавета Дмитриевна. Вскоре они оказались у Кокушкина моста и свернули направо, вглубь Столярного переулка. Впереди вырисовывалось большое здание в четыре этажа с аттиком, украшенное маскаронами и рельефами в стиле греческих трагедий.