Начал искать. Чего, думаю, они там стоят, кланяются, просят, поют? Купил на рынке молитвослов, открыл – все, что мне надо, все, о чем мечтал смутно. Как утром, встаешь, а на кухне на столе лежит яйцо. Оно даже не лежит, а висит в воздухе. Слова молитвы ударили прямо по глазам.
Дальше, как у всех: сперва – «Господи, помилуй», а потом потихоньку. Но недаром у меня фамилия Мамонов, «ненасытный», хочу все и сразу. Говорю священнику, – Мне весь текст службы давайте, все слова пения. А он «Господи, помилуй» твердит, даже обозлился я. Слава тебе, Господи! Так я первый раз вошел в храм.
Так хочется начать жить без страха. Это и есть – взять крест. Принять все, что случается: хорошее и плохое.
Крест – это бесстрашие, незащищенность и риск. Я хочу так. Мне это понятно. Я уже забыл про выдумки, разговоры; хочу серьезно. Помоги, Господи!
Жить очень сложно. Очень мало любви и много одиночества. Долгих трудных часов, когда никого нет или, вообще, никто не нужен. Еще хуже в компании: или говоришь без умолку, или молчишь и всех ненавидишь.
Тогда протягивает руку Бог. Когда уже не ждешь и не можешь просить.
«По имени и житие»
(не помню, кто сказал)
Недавно прочитал в журнале, самая распространенная русская фамилия – Смирнов. Как интересно. Смирнов от «смирение». Главное качество нашего народа. Сколько горя, и все перенесли.
Пришло в голову: какая лестница получается.
Ленин – от «лень». Небольшая кучка террористов взяла власть почти без единого выстрела. Власть просто «валялась». Лень, обеспеченная жизнь и самоуспокоенность обернулись Гражданской войной.
Сталин – сразу слышу «сталь», стальное лезвие ножа. Кровь.
Хрущев – «оттепель», кукуруза вместо хлеба, никому не нужный космос – трескотня и хруст.
Брежнев – безбрежное болото. Казалось, никогда не кончится.
Андропов – что-то от антропологии. Мертвечина и гробовая тишина.
Горбачев – горбатого могила исправит. Только сломать и заново.
Ельцин – сплошные «елки-палки». Путин – путь. Но куда?
Вот, так и живем. Ивановы, Петровы, Смирновы.
P.S. Даже Мао-Дзе-Дун. «Мое», мол, «дзе», мол!
А «дунь» – и нету.
«Старшие» не советуют представлять Бога, ангелов, Матерь Божию в лицах. Но однажды было так.
После смерти отца мы поехали в то место, где он долго жил с мамой, моей бабушкой. Большое, раньше, село в Калужской области. Теперь село маленькое и почти брошенное. Все детские места я увидел взрослыми глазами и пожалел, что приехал. Большую липу перед домом тоже спилили на дрова.