Нагибаясь, чтобы подобрать остатки курицы обратно в бакет, он снова невольно взглянул на часы – всего три часа сорок пять минут.
В 18:37 Чеймберс, как и собирался, вышел из метро на «Набережной» и отправился на короткую прогулку до нового Скотленд-Ярда. Успешно преодолев подземный лабиринт в такое время, он был особенно доволен собой, но ненамного более отдохнувшим, чем когда уходил ранее днем. На нем сказалась непрактичность дневного сна в виде снова невыключенного телефона, сработавшей в соседнем здании пожарной сигнализации и пары Свидетелей Иеговы, которые подошли ко встрече с этим самым Иеговой намного ближе, чем, вероятно, осознавали. Сдавшись, он рассыпал горсть листов салата поверх содержимого мусорного ведра и перед уходом написал Еве записку, которую прикрепил к холодильнику. Эти наскоро выведенные группки слов были их единственным способом коммуникации, когда он попадал на несколько ночных смен подряд.
– Генри Джон Долан, – объявила молодая детектив-констебль, пока Чеймберс убирал снеговика Фрости со своего кресла. – Наша жертва. Фитнес-инструктор, танцор массовки и незначительная знаменитость. Вы, несомненно, помните, его роль «Мускулистого мужчины номер пять» в том эпизоде «Мыслителя»?
– Ах, тот Генри Джон Долан! – лукаво уточнил Чеймберс.
– Завтра я буду допрашивать его девушку. Однако ни иголок, ни ампул мы не нашли.
– А что со статуями? – спросил у нее Чеймберс, запихивая вату из ящика в мусорное ведро и тихо чертыхаясь.
– Все сложно. Эта принадлежит Королевским паркам и Городскому совету, делегирующим работу частным фирмам. – Констебль передала ему клочок бумаги. – Кто-то будет на месте до одиннадцати, если вы решите туда наведаться.
Взглянув на адрес, Чеймберс кивнул:
– Пожалуй, этим я и займусь.
Снаружи «Слип и Ко. Решения по реставрации и консервации» не выглядела подходящим учреждением для хранения одних из самых ценных произведений искусства в стране – просто безымянная ролловая дверь, встроенная в старую железнодорожную арку на Хакни Хай-стрит. Выбрав случайное место, Чеймберс громко постучал, чтобы его было слышно за ревущим внутри радио. Он поднял взгляд на камеру над дверью, затем заметил две другие неподалеку, когда музыка стихла.
– Кто там? – послышался голос.
– Детектив-сержант Бенджамин Чеймберс, Столичная полиция.