– Я порезался… о стекло.
Винтер с Чеймберсом невольно подались вперед, повторяя беспокойную позу Коутса.
– И где это случилось? – подтолкнул его Винтер.
– В развлекательном центре. В душевой.
Двое детективов переглянулись в предвкушении, Винтер пытался вспомнить, в какой карман он положил наручники.
– Уверен, это представляет мало значения для полиции, – продолжил Коутс, – но было похоже, что кто-то раздавил шприц на полу. Я распорол о него ступню. Было очень больно. Затем я смахнул все осколки в ближайший слив, чтобы никто другой не порезался. Само собой разумеется, я не возвращался с тех пор.
Они оба немного расслабились, обезоруженные очень правдоподобным объяснением.
– Вы читаете лекции в Биркбек-колледже? – спросил Винтер, меняя тему.
– Верно.
– История искусств?
– Если говорить в общем.
– Значит, вы наверняка много знаете о… скульптурах?
Коутс ничего не выдал, а Винтер продолжил, пока оба детектива внимательно наблюдали за подозреваемым:
– «Мыслитель» Родена? «Пьета» Микеланджело?
– Конечно. Это две из самых известных и возвеличиваемых работ, созданных за всю историю.
– И как эксперт…
– История искусств это очень обширный предмет, – перебил его Коутс.
– В таком случае по сравнению с нами, – поправился Винтер, а Коутс кивнул, одобряя его логику. – Вы знаете, какая может быть связь между этими произведениями искусства?
– Связь?
Коутс выглядел растерянным:
– Я думал, мы будем говорить об убийстве Альфонса…
– Просветите меня.
Лектор, казалось, завис на несколько секунд, задумчиво покусывая ноготь, затем не спеша начал:
– Насколько мне известно, «Мыслитель» изначально был лишь частью намного более амбициозного произведения под названием «Врата Ада»… – Немного обескураженный, Винтер сделал пометку в блокноте. – Многие считают, что на ней изображен Данте, но есть и те, кто подозревает, что это сам Роден. Между тем «Пьета» отображает Марию, держащую на руках своего сына, – вслух раздумывал он. – Один жил в Париже, другой – в Риме. Они были созданы с перерывом в столетия. Одна бронзовая, другая – мраморная… Если честно, я не могу представить ни единого аспекта, который бы их объединял.
– Нам нужен будет образец вашей крови, – выпалил Чеймберс, застав врасплох и Коутса, и Винтера.
– Моей… крови?
– Чтобы исключить вас из расследования.
– Конечно. Я поспособствую, как только смогу.