Тут Лебедев махнул рукой официанту и отвлекся сделать заказ, а Рыков подумал, что тот отчего-то глубоко осведомлен о сложностях ресторатора. Впрочем, виной тому знакомство, родство или обычаи губернских городков, где все про всех знают, наверняка не сказать. А может быть, и вправду – родство, хоть и весьма дальнее. Было у Лебедева что-то неистребимо-купеческое в облике и манерах, тщательно залакированное образованием и внешним лоском, но всё же, всё же… Если и потомственный, то втором поколении дворянин, не более. С другой стороны, ежели во втором, так непременно сын миллионщика, другим потомственное дворянство не жалуют, зачем же такому под погоны? Загадка, право. Ну да ничего, времени впереди много, небось, прояснится.
Непонятных себе людей капитан Рыков не любил. Ну, не то, чтобы не любил заведомо всех и сразу, но резонно опасался – чего от такого ждать? То ли в возможных сложностях жизни неожиданно протянут руку помощи, то ли при первой же возможности пнут с размаху под копчик. Поневоле вспомнился Алеша Шкуро, добрый товарищ по Маньчжурии. Вот уж кто душа нараспашку, прост и понятен как медный пятак, душу за товарища продаст и от пули грудью прикроет… Капитану гордиться перед «купцами» особою древностью рода, по его мнению, было сложно: счет столбовых дворян Рыковых по «Гербовнику» шел всего-то с 1623-го года. Дядюшка, заветный фантазер, возводил родословную историю то к некому варяжскому эрлу, то к ляшскому воеводе Рыку, служившему еще Иоанну Васильевичу. К первой версии, впрочем, не было ровно никаких бумаг, а от намеков на родство с поляками дружно отмахивалась вся родня, упаси боже от таких родственничков…
– Ну вот, с обязанностями «хозяина» я частично справился, теперь всецело ваш. Одобряете ли выбор?
– Отменно, – занятый собственными мыслями, Рыков совершенно не следил за тем, что в ближайшем времени им предстояло съесть и выпить, но не признаваться же в этом? Будет верная обида.
– Владимир Кириллович, я бы хоте попросить вас… Вы у нас человек новый, и вокруг для вас все ново, а то и непривычно. Не стесняйтесь, спрашивайте. Да и о себе уж расскажите что-нибудь, а то вызовет меня с утречка в понедельник наш «царь, бог и воинский начальник» и начнет пытать да спрашивать, что да как, а я ему – «не могу знать»?