С плохим парнем разбираются, наша красавица показывает всю глубину своей благодарности, все живут долго и счастливо, а ты получаешь жирный чек.
О боже!
Я потребую семь-десять тысяч, не меньше…
Давай уже покончим с этим и возьмемся за следующий заказ…
Семьдесят тысяч долларов. Она думала, что я сказала семьдесят тысяч долларов.
О, нет. Нет, нет, нет!
Я засунула все обратно в сумку. Записка. Что я должна с ней сделать? Выбросить? Сжечь? Вернуться в «Панеру», разорвать на мелкие кусочки и спустить в унитаз? Чем быстрее я от нее избавлюсь, тем лучше. Я скатала ее в шарик, опустила стекло и протянула руку над раскаленной мостовой.
Семьдесят тысяч долларов.
Я подняла окно, сунула записку обратно в карман и включила зажигание. Когда я покидала парковку, тщательно следя за сигналами поворотников и скоростью, сердце бешено колотилось. Что, если меня остановит полицейский, обыщет и найдет эту записку? Одной моей истории в Гугл-поиске достаточно, чтобы попасть под наблюдение властей. Ведь я писала триллеры об убийствах вроде этого. Я исследовала всевозможные способы убить кого-то. Всевозможными орудиями убийства. Изучала всевозможные способы избавиться от тела. Глупости все это. Нелепо так переживать из-за дурацкого клочка бумаги. Меня не могут подозревать в преступлении, которое еще не совершено. Тем более я даже не думала об этом. А если его жена хочет, чтобы он помер, пусть ищет на такое дело кого-нибудь другого. А я могу заняться своими – о-о-о…
Руки сжали руль. Эта женщина говорила серьезно. Семьдесят тысяч долларов – солидная сумма, верно? Что случится, если она найдет кого-то другого? Могу ли я стать подозреваемой? Могу.
Если только…
Я проверила зеркало заднего вида, когда влилась в поток машин. А что, если никто не найдет тело? Что, если никто не будет знать наверняка, что этот Харрис Миклер мертв? Тогда не будет необходимости в подозреваемом, верно?
Я практически слышала голос Стивена, который говорил мне, что я нелепа, что я воображаю худшее и выдумываю то, чего нет.
Это был аргумент, на который он всегда опирался, тот самый аргумент, который он вывалил на меня, когда я впервые заподозрила, что он переспал с Терезой у меня за спиной.
Но на этот раз я ненавидела себя за то, что он был прав.
Я ударила по рулю, проклиная себя, объезжая крайнюю правую полосу платной дороги. Почему я вообще об этом думаю?