– Хлебни, – предложил неудавшемуся самоубийце Вася.
Вскоре актер более или менее успокоился, правда, за время нашей беседы у него несколько раз начинались истерики. Патологоанатом Вася быстро лечил их вискарем.
Это на самом деле оказался Игорь Лактионов. Свести счеты с жизнью он решил, узнав про смерть Владимира Сыроварова.
Похоже, мой сердечный друг Виталя был прав насчет ориентации любимца миллионов женщин. Да и Фомичиха это подтвердила. Хотя я еще окончательно не разобралась: он бисексуал?
– У нас была любовь! Я впервые встретил настоящую любовь! – рыдал Лактионов. – Только в России о нашей любви нельзя было сказать вслух! Нам приходилось скрываться! Мы живем среди мракобесов!
Мы вчетвером переглянулись. Мы как раз относимся к таким мракобесам и хотим, чтобы подобное «мракобесие» и дальше царило в России. Это американский пипл схавал фею-крестную, без всякого волшебства превратившуюся в темнокожего гея, и Русалочку-афроамериканку, а у нас подобное не пройдет. А даже самый вестернизированный режиссер-концептуалист не решится снимать подобное, явно понимая, какая последует реакция. На подобный фильм у нас деньги точно никто не выделит, да и в прокат он просто не выйдет.
– Как вы узнали про смерть Владимира Сыроварова? – спросил Андрей.
– От Лукерьи.
– Кто такая Лукерья?
Выяснилось, что Фомичиху зовут Лукерьей Ивановной Фомичевой. Все три ее дочери и сын от рождения носили фамилию Фомичевы. Все четверо детей имели разных отцов. Старшая, Степанида, так и осталась Степанидой Фомичевой. Средняя, Капитолина, превратилась в Кристину Редман, взяв звучный псевдоним. Младшая, Алина, пока остается Фомичевой, но, вероятно, вскоре выйдет замуж за бойца ММА и возьмет его фамилию. Сын Петенька теперь носит фамилию своего отца – Филаретов.
– Каким образом вы узнали про смерть Сыроварова? Фомичиха пришла сюда и сообщила? – продолжал задавать вопросы Андрей.
По словам Игоря Лактионова, Владимир Сыроваров отправился в сад покурить. Он вообще курил много, пытался бросить, но это у него не получалось.
– В его выходе покурить не было ничего необычного?
Лактионов покачал головой.
– Дальше.
– И больше я его живым не видел!
Тут случилась очередная истерика. Вискарь опять помог.
– Вы слышали взрыв? – спросил Андрей.
– Я тогда и подумать не мог, что этот взрыв унесет жизнь Леши!