Говорить об этом на всю страну, не замалчивать и не делать вид, что все в порядке – великая смелость. Я бы сказал, даже подвиг, так как его пример поднимает острую тему, которую, к сожалению, принято замалчивать и притворяться, что никому ничего не угрожает, хотя такое может случиться с каждым. Нашему обществу нужно больше смелости. Ведь если нам сложно говорить, отстаивать собственные границы, то как мы будем противостоять этому? Молчание поощряет, создает иллюзию нормальности, медленно сдвигая рамки морали к большей дозволенности и безнаказанности, ломает человека. Но если вы примите ситуацию, проговорите ее – с собой или кем-то еще, то удивитесь, какой силой обладает ваш голос.
Тема детства – вообще непростая площадка для разговора. Бывает, что гость охотно идет в нее, а потом внезапно замыкается в себе – значит, дошел до больной точки, столкнулся с переживанием, которое всеми силами пытается в себе подавить. Поэтому ступать в эту тему нужно осторожно и говорить об этом нужно не с каждым – это касается и «Эмпатии Манучи», и жизни в целом.
У журналистов есть такой трюк – по себе знаю: разговоры о детстве быстро позволяют расположить к себе собеседника. Скажу сразу, этот метод не безотказный. На самом деле самое правильное – найти с гостем точки соприкосновения, общие темы, которые вам одинаково интересны.
Лично я в детстве был абсолютным чудовищем – просто оторви и выбрось! Это сейчас я стал приличным, но только из-за того, что достаточно нахулиганил в то время. Именно это помогает мне выйти на контакт со многими моими гостями, когда они рассказывают похожие истории – ребята, я вас прекрасно понимаю, у нас с вами почти общее прошлое!
Но это не единственное, что врезалось в мою память из детства. Хулиганство – это так, фон, на котором происходили действительно значимые события, сформировавшие меня как личность. Давайте я более подробно расскажу об одном из них.
Мне тогда было шесть, мама дружила с главным администратором Большого театра и, как вы помните, наша семья обожала балет. Первый акт мы смотрели из зала, а вот второй – из-за кулис! О, что это было!
Я помню каждую деталь, каждую минуту, проведенную там, – и все до мельчайших подробностей, будто это было вчера.
Помню, как услышал совершенно потрясающий парфюм, обернулся и вижу: стоит высокий статный солист, а рядом – прима-балерина. На них роскошные наряды, переливающиеся огнями, камни – россыпью, красиво до боли в глазах. Сверху их обрызгивают этим невероятным парфюмом. Они выгибают спины, выпрямляются и выходят на сцену, словно божества.