— Долго дрыхнешь, — наконец,
каркнул черноглазый. — Как голова?
Голос его оказался хриплым, низким.
Такое ощущение, что он вот-вот разразится кашлем.
— Болит голова! — огрызнулся я.
— Где я? Вы кто такой? И какого хрена вообще происходит?
— Зрение не двоится? Блевать не
тянет? Может, круги цветные перед глазами? — не обращая внимания на
мои вопросы, продолжил он.
Тоже мне, доктор!
— Блевать тянет только от вашей
рожи. И от каморки этой занюханной. Вы меня что, похитили?
Понимаете, что меня будут искать? И что…
В глазах на мгновение померкло от
мощной оплеухи. Голова дернулась, а когда я попытался снова ровно
сесть, к горлу моему прикоснулось что-то холодное и острое. Я
невольно отстранился, замер в неловкой позе, опираясь на кровать
руками.
Незнакомец, опершись одной ногой на
край кровати, навис надо мной, прижимая лезвие ножа к моей шее.
Взгляд его оставался таким же спокойным и холодным. Как и
голос.
— Я знаю, тебе страшно. Поэтому
дерзишь. Но не надо со мной так разговаривать. Будет хуже.
Понял?
— П-понял.
Он убрал нож, и я невольно проследил
за ним взглядом. Похожий на птичий коготь керамбит с вороненым
клинком и блестящей, как зеркало, линией заточки. Держит обратным
хватом, стальное кольцо на конце рукоятки наброшено на указательный
палец. Рядом, на среднем пальце, поблескивает массивная золотая
печатка с рубином.
Незнакомец по-прежнему нависал надо
мной, глядя в глаза. И молчал.
— Что вам от меня надо-то?
— А ты не догадываешься?
Я подавил желание съязвить или
как-нибудь грубо огрызнуться. Нож он от шеи убрал, но не спрятал
совсем. И вид хищного изогнутого клинка в волосатой лапе, честно
говоря, нервировал.
— Не догадываюсь.
— Никто не любит крыс, мальчик.
Или ты думал, что тебе все сойдет с рук?
— О чем вы вообще? И кто вы,
блин, такой?
— Теряем время.
— Вот именно! Говорите прямо,
что вам от меня надо. Или вы что думаете — припугнете меня режиком,
и я начну сознаваться во всех своих косяках, начиная с детского
сада?
Незнакомец улыбнулся, но лучше бы он
этого не делал — улыбочка у него была в стиле фильмов ужасов про
сумасшедших клоунов. Аж мурашки по коже.
— Жаль. Было бы неплохо.
Он выпрямился и огляделся — похоже,
искал стул. Но сесть было некуда, так что он остался на месте.
Неуловимым движением фокусника спрятал нож, скрестил руки на
груди.