––
И была сеча великая
Князь Юрий Всеволодович стоял с войском на реке Сить, чтобы встретить врага в более удобной позиции. Своего воеводу Дороша (Дорофея Семеновича) князь послал с тремя тысячами ратников встать впереди основного войска сторожевым отрядом.
– Чего нам поганых бояться? – держал речь воевода перед воинами своими. – Нам ли, христианам, прятаться?
Ехали вольно, не особо таясь, как вдруг у села Боженки нарвались на татарскую конницу. Завязалась ожесточенная битва. Храбро сражались русичи, да только враг наступал и наступал. Татарам на конях было легко передвигаться, осыпали пеших русских стрелами, с криком, гиканьем врывались в ряды ратников, нанося удары сверху мечами, копьями. Так испили чашу смертную храбрые воины воеводы Дороша первыми из войска князя. Татары взяли, как говорится, не умением, а числом – более тридцати тысяч конников. Хотя уже поднаторели татарские воины в многочисленных набегах, были выносливыми, хорошо вооруженными, жестокими. Брали противников в кольцо, наступая сразу с нескольких сторон. Воевода успел ускакать на коне, чтобы доложить князю о случившемся.
Юрий Всеволодович не спал ночь: тревожно было на душе, тяжело от горестной вести о смерти близких. Клял себя в том, что оставил их там без хорошей защиты. Сын Борис был еще молод, горяч, но неопытен в ратном деле. Да и отряд был небольшой. Но что поделаешь?
Ходил по шатру взад-вперед, горевал, молился. А перед глазами стояла картина: Успенский собор, где собрался народ, чтобы укрыться в его стенах от захватчиков, обложили нехристи дровами, хворостом и подожгли. Женщины, дети, старики – все погибли. Князь как бы слышал крики детские, вопли женщин… А у подступов к городу два его сына сражаются, но падают под ударами множества врагов. Как больно! Всех потерял, всех!
Великую язву понесли, пало их немалое множество
Юрий подсчитывал силы. Угличский князь Владимир с дружиною; Василько (Василий Константинович), князь Ростовский; Ярославский князь Всеволод. Ждали на подмогу и дружину брата Ярослава Всеволодовича и его сына Александра Ярославовича, князя Новгородского, а их все не было.
Четвертого марта, рано поутру, солнце еще не встало, прискакал Дорош: в кровавых пятнах порванная одежда, борода всклокочена:
– Обошли нас татары, князь, погибли мои ратники! Сюда враги скоро прибудут!