Вскоре мама достала для Макса привычные ему бутерброды с сыром, уже слегка расплавившиеся и запотевшие от рюкзачного и солнечного тепла, и термос с водой. Макс съел бутерброды, даже не слишком проголодавшись, потому что, во-первых, не хотел расстраивать маму, и без того, как и бабушка, отчаянно и всячески пытающуюся его хоть немного откормить, а во-вторых – от скуки. Потом прикрыл глаза и попытался представить, что он один, в благословенной тишине, на бескрайнем золотистом пляже и у глубокой синей морской воды, но ничего такого, конечно, представить не удалось. Слишком много отвлекающих факторов. Ещё немного посидев на полотенце, Макс снова отправился в воду. Выбрав более-менее приличное место для входа, без младенцев, ковыряющих лопатками мокрый песок и катапультирующих его в прохожих, и без пивных банок, прибитых к берегу (метрах в десяти от него одна такая уже есть; не исключено, что дальше и другие), Макс вошёл в залив. Вода, не стоячая, но почему-то очень на неё похожая, обволокла ноги, и Максу всё равно было приятно. Что бы ни было вокруг. Он стал прохаживаться вдоль берега, представляя себе разные интересности, чтобы добавить красок окружающему миру, и вдруг замер.
Совсем рядом с ним обнаружился участок чистой, незамутнённой воды, сквозь которую просматривалось тёмное дно. А на нём… На нём, там, под водой, мерцала красивейшая ракушка. Крупная, просвечивающая, с шариком перламутра в недрах. Кажущаяся настоящим сокровищем посреди всего остального. Нет, не кажущаяся – она действительно была драгоценностью. По крайней мере, для него, Макса, – уж точно.
Прозрачная раковина с жемчужиной внутри манила его как магнит. «Вот мама обрадуется!» – подумал Макс. Обернулся – мама почувствовала, помахала ему рукой и вернулась к чтению. Улыбнулся в предвкушении. И нагнулся за найденным сокровищем.
Удивительно, но только что вода была ему по колено, а сейчас он никак не мог достать до ракушки рукой. Казалось, что она отдаляется от него, что ему ни за что не дотянуться, но вот он встал на колени, наклонился к воде, потянулся дальше, и дальше, с азартом нырнул с головой под воду, даже проплыл под ней вглубь, и наконец коснулся её, этой перламутрово-прозрачной красавицы, крепко схватил и прижал к груди. Думал, что вынырнет почти сразу, но удивительным образом выплывать пришлось дольше, чем он представлял. Макс не очень испугался. Решил, что просто нырнул в какую-то впадину в заливе. Впрочем, такие ракушки на мелководье и не валяются.