Глава вторая. Дети и их вопросы о… сексе
Амаэль влетает разгневанный. Запрыгивает в постель и, прижимаясь ко мне, обиженно констатирует:
– Вы опять от меня закрылись!
Я не знаю, никогда не знаю, что ему отвечать на подобные заявления, но для этого у меня есть находчивый и всегда готовый прочесть лекцию муж:
– Не опять, а как всегда. Я же тебе тысячу раз уже объяснял, что ночью мама и папа должны быть наедине, и никто не должен им мешать, – ровным спокойным голосом внушает сыну мой муж, укладываясь рядом с нами.
Из нас двоих профессор – я, однако преподавательские наклонности с возрастом всё больше начинают проявлять себя у мужа. Стоит признать, тем не менее, что в такие деликатные моменты, как этот, я особенно ценю его гениальные способности сексуального воспитания.
– Нас тут только трое, – упирается сын, – почему вам обязательно нужно быть наедине и без меня?
– Чтобы заниматься любовью, – выдаёт мой муж, даже глазом не моргнув, а у меня в пятьдесят пять краснеют не только щёки, но и уши.
Я женщина в возрасте, и у меня имеется шестилетний сын – так уж сложилось. Бог или судьба в награду за сданный жизненный экзамен решили, в итоге, преподнести мне сюрприз – самый невообразимый и желанный для женщины подарок – ребёнка. И я его благодарно приняла, хотя мой муж чуть не умер от страха, боясь, что что-нибудь может пойти не так. Но всё сложилось почти идеально, и теперь между нами лежит бесценное дополнение к нашему уже давно оформленному и непоколебимому счастью.
Это дополнение не ходит в школу, потому что ему скучно со сверстниками – он слишком много, в отличие от них, знает и слишком часто задаёт вопросы.
– А зачем вам заниматься любовью? – спрашивает, и мои глаза готовы уже выкатиться из орбит.
– Чтобы быть счастливыми, – так же невозмутимо отвечает мой муж.
– Почему вы не можете быть счастливыми без этого?
– Потому что так задумано мирозданием.
– Разве?
– Абсолютно точно.
– А разве от секса не рождаются дети?
Мой муж и сексуальное воспитание – закадычные друзья, я же в такие моменты немею как рыба, поскольку мне в шестилетнем возрасте выдавали две противоречивые версии: отец считал, что детей находят в капусте, а мать настаивала, что их приносят аисты.