Корделии с трудом удаётся устоять на ногах – когда-то она хорошо знала Сандра. Когда жизнь была совсем другой.
– Да. Но какое отношение он имеет к этому?
– Он наш главный подозреваемый.
Это известие подобно прыжку на глубину – ты не знаешь, сколько тонуть. Корделия убирает прядку за ухо здоровой рукой. Она не знает, что ей ответить на это – ей просто в это не верится. Как это может быть правдой?
– Когда вы последний раз видели Сандра? – вставляет вопрос офицер Молл.
– Давно.
– А точнее, мисс Фоулз?
– Мы… мы жили в одном городе, но это было очень давно. Но когда я переехала к тёте, мы больше не пересекались. Я старалась забыть всё, что меня связывало с тем местом. – Боль в душе всплывает быстро, но опускается обратно на место очень медленно. Корделия не готова к такому.
– В любом случае, сейчас вам необходимо проехать в участок, чтобы детективы задали вам вопросы, – офицер Молл достаёт рацию, спрашивая: – Вы даёте разрешение на осмотр вашего номера и дома?
Корделия плохо осознаёт просьбу, но у неё нет причин что-либо скрывать или утаивать. Она подписывает протянутую бумагу, и пока офицер Молл даёт распоряжения по рации, офицер Рубенс ведёт её к выходу из отеля. Его рука касается её локтя отчужденно и настойчиво, поэтому она идёт быстрее.
– Нам необходимо сделать это как можно оперативнее, пока ничего не узнали журналисты. Мы не можем афишировать какую-либо информацию сейчас. Поэтому, если вы не возражаете, то я бы забрал ваш телефон.
У машины Корделия залезает рукой в сумку, шаря по дну в поисках телефона, это затягивается, пока она не понимает, что он провалился в подкладку. Она легко сдёргивает с плеча сумку, вырывая несколько волосинок.
– Он – там, провалился.
Офицер Рубенс странно смотрит на Корделию, пытаясь понять, что с ней творится – она ведёт себя не так, как обычные свидетели – не пытается себя защитить, оставить что-то себе, выстроить границы.
Дорога позволяет Корделии обдумать происходящее, только любые её движения, эмоции и слова фиксируются офицером через зеркало, она должна быть с этим аккуратнее. Всё может быть использовано против неё. Неужели она и правда думает, что её это вообще как-то касается? И что, самое главное, в этом замешан Сандр. Сандр Майлз, который держал её в городе, с которым она чувствовала себя не просто Корделией Фоулз – с ним-то она была собой. Не пай-девочкой для родителей или девушкой для своего парня, Сандр видел её насквозь, знал её глубину.