Он тихо усмехнулся и поднял пиво в шутливом тосте.
– Добро пожаловать в студенческую жизнь.
Я улыбнулась и тоже подняла свою бутылку. А затем одним длинным глотком осушила половину, чтобы пережить партизанскую атаку нервов.
Я поставила бутылку на стол, и Ромео вскинул бровь.
– Люблю пиво, – неубедительно пояснила я.
– Заметно, – с прежней веселостью хмыкнул он.
Я покраснела и опустила подбородок на ладонь.
– Так почему ты здесь прячешься?
Роум ссутулил свои широкие плечи.
– Не в настроении сегодня.
Я издевательски ахнула.
– Звездный квотербек не хочет общаться с восторженной публикой?
Его настроение мгновенно сменилось с веселого на раздраженное, и он принялся отрывать этикетку с бутылки.
– Итак, это не заняло много времени. Кто тебе обо мне рассказал?
– Лекси и Касс.
– Кто?
– Мои соседки по комнате, они сказали мне… после того, как мы… Эм-м, после того как мы… ты знаешь…
– Целовались? – напрямик уточнил он без тени смущения.
Я уставилась на красный кафельный пол.
– Э-эм… ага.
– Так что же тебе обо мне рассказали?
– Что ты тот самый Ромео Принс, непревзойденный квотербек «Кримсон Вейв», что ты принц Уильям студенческого футбола и бла-блабла…
Он перестал ковырять этикетку и прикрыл рот тыльной стороной ладони, чтобы заглушить смех.
Я раздраженно поджала губы.
– Что?
– «Тайд».
– А?
– «Кримсон Тайд». Не «Вейв».
– Да без разницы. – Я пожала плечами, снисходительно отмахнувшись от его поправки.
– Эй, не стоит так говорить, здесь это большая разница. Это… все. Вопрос и жизни, и смерти. – Он вздохнул и снова принялся за этикетку.
– Ромео, значит, да? – сделав еще пару глотков, уточнила я.
От глаз цвета какао повеяло ледяным холодом.
– Роум.
Я мотнула головой, поигрывая бровями.
– Ах-ха! Точно Ромео. Я получила достоверную информацию.
Он нахмурился, его лицо окаменело.
– Никто меня так не называет, Мол.
– Точно так же, как никто не называет меня «Мол», – возразила я, сама поражаясь своей смелости.
Это помогло мне заработать удивленный взгляд.
– Туше́, Молли?.. – Он замолчал, ожидая, что я назову свою фамилию.
– Молли Шекспир.
Роум приблизился, плотно сжав губы.
– Что?
– Шекспир. Молли Шекспир.
Раздражение отлично читалось в его устрашающем выражении лица.
– Ты что, прикалываешься?
– Нет. Ромео, я Шекспир… родилась с такой фамилией и с ней и живу.
Он замер на мгновение, потом откинул голову назад и, держась за живот, громко рассмеялся. Его красная майка слегка приподнялась, демонстрируя полоску загорелого живота.