– Пожалуйста, скажите, что его подселяют не ко мне, – взмолилась Фаина. – Все остальное меня вообще не волнует.
– Не к тебе. Будь спокойна.
– И не ко мне, а жаль, – печально ухмыльнулась Наташа.
Фаина давно не видела ее такой расстроенной.
– А к кому же?
– К Кириллу, конечно. Больше на этаже некуда.
«Черт, прямо напротив меня», – подумала девушка.
– Одной проблемой меньше.
– Зря ты так думаешь. Я видел его. Сдается мне, от него будет много проблем.
– Все, кто видел его, говорят о нем, – затараторила Наташа таким тоном, будто Фаина и Гена не осознавали всей важности ситуации. – И невозможно не говорить. Весь этаж жужжит, ты только прислушайся. Грядут большие перемены.
– Да уж, – Фаина наигранно вздохнула. – Спасибо, что поинтересовались моим здоровьем, друзья. Все замечательно. Умру не в ближайшее время, обещают, что прежде помучаюсь. Я пойду к себе.
Наташа лишь недовольно закатила глаза. По ее личному мнению, происходящее сейчас заселение новенького было куда важнее и интереснее проблем со здоровьем соседки, в которые ее зачем-то посвятили. Гена затушил сигарету о перила балкона, кинул окурок в грязную жестяную банку из-под консервированных персиков и шагнул за Фаиной.
Этаж действительно гудел, словно в каждой комнате велся оживленный разговор на повышенных тонах. У девушки разболелась голова – она скривилась и помассировала виски, затем ей захотелось заткнуть уши обеими руками. Пока Гена выспрашивал ее о визите к терапевту, она рассматривала затертые и местами облупившиеся коридорные стены – ужасного фисташкового оттенка, поцарапанные и замызганные. Стены, на которые она уже не могла смотреть.
У 405-ой, где проживал Кирилл, тоже стояли кое-какие вещи – в основном книги и обувные коробки. Ничего особенного. Дверь в комнату была закрыта, но изнутри раздавался грохот передвигаемой мебели.
– Так, получается, тебе сладкое нельзя? – переспросил Гена, когда они вошли в комнату, и Фаина закрыла за собой дверь чуть более громко, чем следовало.
– Нельзя, – кивнула она, сбрасывая с плеч пальто и доставая из шкафчика вешалку.
– Тогда почему от тебя пахнет так, будто минут десять назад ты лопала пирожки с вареньем?
– От тебя ничего не утаишь, – усмехнулась Фаина.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– Ой, Ген, да ничего еще не ясно. Будут анализы, тогда и меры будем принимать. Сейчас-то чего? Ты же знаешь, как я люблю сладкое.