Вроде бы все логично, надо зайти в хижину, тем более что никто не против, но… что-то меня не пускало, что-то не позволяло этого сделать. И я продолжала стоять у входа, раскачиваясь от слабости и с трудом соображая, как поступить.
Итак, все-таки войти или нет?
Меня словно дернуло что-то назад.
Нет!
Сделав шаг, я мысленно кричала себе, что надо войти – там удобней и проще, там я могу прилечь и хотя бы какое-то время ни о чем не думать, но…
Я сделала еще один шаг назад, закусив ладонь, чтобы не застонать от обиды. На кого обижалась? На себя, конечно. Потому что не могла понять, что именно не пускает в шалаш – гордость, глупость или упрямство, в то время как меня уже покачивало от усталости и простуды. Бой с собой – самый трудный, но мне удалось не поддаться.
Отвернулась от шалаша. Сделала глубокий вдох. Глянула на ладонь со следами от своих зубов, и как-то мимолетно подумалось, что, наверное, я могла тогда так сильно укусить Кайла-извращенца, потому что вот, и себя не пожалела, а боли не почувствовала. Но даже если и так, я жалела только о том, что ему мало досталось.
Еще один глубокий вдох. Осмотрелась, сама не зная, что ищу и что пытаюсь увидеть. Села под деревом – платью уже не повредит, а ногам стало легче, да и голова не так сильно кружилась. Итак, расставим все по полочкам. Несмотря на то, что меня выманили из домика, испытание продолжается. Никто и не подумал вмешаться, когда я собиралась войти в шалаш лэрда.
Подвох или можно?
Не знаю, но что-то мне нашептывало, что я поступила правильно. Понятия не имею почему, но правильно.
Так, дальше. Чувствую я себя все хуже, значит, надо найти место, где можно отлежаться. Деревья не для меня, простая земля тоже, но я могу их совместить. Пока это единственный вариант, который пришел в голову.
Не отходя далеко, я присмотрела несколько сухих ветвей, отломала их – и лесу польза, и мне; набросала напротив шалаша лэрда, присела. Не мягко, но уже не чувствуется влажность земли. Вздохнув, сделала еще рывок, с сожалением оборвала несколько пушистых веток с кустарников, тем самым их проредив – пахли они умопомрачительно, перекрывая уже ненавистный запах жареного мяса. Расстелила – это, конечно сказано громко, скорее набросала пушистых веток поверх сухих, огляделась и, никого не заметив, легла. Положила голову на бурдюк с водой и бесстрашно закрыла глаза.