Он сильнее обхватил мою кисть и нервно взглянул на переводчика, но тот молчал. Хуршид же продолжал изучать нас с загадочной ухмылкой.
– Конечно, у нас всё ещё впереди, – приторно протянул Макс и поднес мою ладонь тыльной стороной к своим губам, чтобы поцеловать.
Импульсивно отдернула руку, за что Стравинский строго посмотрел на меня и неодобрительно качнул головой. Чего вы хотели, Максимилиан Анатольевич, предупреждать надо!
Абдалла неоднозначно усмехнулся и попросил пару минут, чтобы переговорить с компаньонами.
– Вы можете побеседовать здесь, а мы пока выйдем на свежий воздух, – Макс послал Хуршиду приветливую улыбку и, дождавшись, пока переводчик договорит, обнял меня за плечи и вывел на террасу.
И тут железная выдержка Стравинского приказала долго жить. Он потащил меня в дальний угол, прочь от огромных, в пол, окон, чтобы скрыться от взоров гостей. У декоративного ограждения развернул меня к себе, держа за плечи.
– Что ты делаешь? – произнес разочарованно, при этом его сине-зеленые глаза, казалось, смотрели мне прямо в душу.
– Ты обещал не говорить о моей дочери! – зло процедила вместо ответа.
– Нет, я обещал постараться. Это разные вещи, – с досадой буркнул Макс, но, видя мою агрессивную реакцию, продолжил успокаивающим тоном. – Послушай, понимаю, что защищаешь своего ребенка. Обещаю, что твоя дочь останется в стороне от всего этого! Но утаить её никак нельзя! – наконец, отпустил мои плечи. – Мне кажется, Хуршид и так почувствовал неладное, поэтому попросил оставить их одних, – кивнул в сторону гостиной. – Все-таки мы не слишком похожи на любящую семейную пару.
– Почему же! – вспыхнула я. – Мы – типичная семья после трех лет брака. Как раз когда умирает любовь. Тут нам даже играть не надо… Выносите «Оскар»!
Макс нахмурился, собираясь ответить, но вместо этого с прищуром взглянул куда-то за мою спину. Я хотела обернуться и посмотреть, что же там, но Стравинский вдруг притянул меня к себе, одной рукой обхватил за талию, а вторую – положил на мой затылок. Прикоснулся своими губами к моим. Нет, он не целовал меня, только делал вид. Значит позади меня сейчас стоит Абдалла, а всё это – очередная сценка.
Какая-то волна апатии и безысходности захлестнула меня. Положила ладони Максу на предплечья и расслабленно выдохнула ему в губы, принимая его правила игры.