*******
– Скажи, мать, почему люди хотят уничтожить нас? Ведь мы не годимся в пищу для них? – спросила Като старую женщину, сидевшую в кресле, высеченном в скале. Она только казалась измождённой, её бледная кожа обвисла, а голова полностью была лишена растительности. В выцветших глазах, правда, огонёк мысли и мудрость. Вокруг провода и трубки, а ещё машины, подающие питательный раствор и кислород, заставляющие биться одряхлевшее сердце.
Я смотрела на мать с благоговением, как и все, внимая каждому слову, удивляясь, почему сама не задала этого вопроса раньше.
Мать слишком стара, и ей сложно говорить. Крови стало меньше, а лишь она могла поддерживать угасающую жизнь прародительницы.
В пещере тусклый свет, высокие своды позволяли расслышать даже слова, произнесённые шёпотом. Нас много. Сёстры и я внимаем словам матери, у нас такая же белая кожа, тела, абсолютно лишённые растительности. Поначалу внешность людей казалась настолько отталкивающей и пугающей, что я понимала ярость и ненависть сестёр и матери. Эти выступающие носы и разноцветные глаза делали людей жуткими в нашем представлении. Шерсть, растущая на голове, а у самцов ещё и на теле, которую они называли волосы.
Мурашки пробежали по коже. Как же можно принимать и жалеть этих уродливых тварей?
– После войны и эпидемии, унёсших столько жизней, я ушла со всеми детьми в пустошь, я знала, что земля примет нас, что мы сможем выжить. С тех пор вас родились сотни, и мне не нужен для этого мужчина, поэтому я уверена, что мать Земля дала мне вас, дети пустоши. Она наделила вас силой и неуязвимостью, дала возможность истребить тех, кто тысячелетиями уничтожал её.
Я любила мать, мы все боготворили её, восхищаясь силой и огромным чревом, откуда вышли все. Мать обещала, что пока она жива, дети будут рождаться снова и снова, а потом ей на смену придёт другая родительница, которую выберет Земля. Это была наша религия, и мне непонятно, отчего люди называют нас тварями, ведь мы гораздо чище и свободнее их. Нам не нужно лишать жизни друг друга. Не то что люди, они всегда найдут возможность убить не только животных для пропитания, но и друг друга.
– Когда меня не станет, – продолжила мать, – живите в мире, – она протянула к нам руки, и мы подползли к её ногам, склонив колени, прикасаясь к ней, чувствуя, как горяча её кожа, как пульсирует она, и что скоро на свет появятся новые сестры.